2-я Пуническая война. Ганнибал в Африке

Но партия карфагенских патриотов вовсе не была расположена так скоро отказаться от борьбы. Уверенность в благородстве своих замыслов, доверие к великому полководцу и даже пример самого Рима поощряли их к упорному сопротивлению, не говоря уже о том, что с заключением мира правительственная власть неизбежно перешла бы в руки враждебной партии и им самим угрожала бы гибель. Среди граждан партия патриотов имела перевес; поэтому было решено не мешать оппозиции вести мирные переговоры, а между тем готовиться к последнему и решительному отпору. Магону и Ганнибалу были посланы приказания как можно скорее возвратиться в Африку. Магон, который в течение трех лет (205 - 203 г. до н.э.) подготовлял в северной Италии коалицию против Рима, был именно в то время разбит на территории инсубров (подле Милана) двумя гораздо более многочисленными римскими армиями. Римская конница уже была оттеснена, римская пехота уже была приведена в расстройство, и победа, по-видимому, клонилась на сторону карфагенян; но сражение приняло иной оборот вследствие смелого нападения одного римского отряда на неприятельских слонов и тяжелой раны, полученной любимым и даровитым вождем; финикийская армия была принуждена отступить к берегам Лигурии. Там она получила приказание к отплытию и исполнила его; но Магон умер от ран во время переезда.

Ганнибал, вероятно, сам предупредил бы такое приказание, если бы его последние переговоры с Филиппом не оживили в нем надежды, что в Италии он сможет оказать своему отечеству более полезные услуги, чем в Ливии; когда же приказание об отъезде застало его в Кротоне, где он постоянно находился в последнее время, он не замедлил его исполнить. Он приказал заколоть своих лошадей и лишить жизни тех италийских солдат, которые не хотели следовать за ним за море, и отплыл на транспортных судах, уже давно стоявших наготове на кротонском рейде. Римские граждане вздохнули свободно, когда узнали, что могучий ливийский лев, которого даже в то время никто не был в состоянии вытеснить из Италии, добровольно покинул италийскую территорию. По этому случаю сенат и гражданство увенчали венком из листьев уже почти достигшего девяноста лет Квинта Фабия, единственного оставшегося в живых римского полководца из числа тех, которые с честью выдержали испытание в тяжелые времена. Получить от всей общины такой венок, который, по римским обычаям, подносила армия спасшему ее от поражения полководцу, считалось самым высоким отличием, когда-либо выпадавшим на долю римских граждан; это было последним почетным украшением престарелого полководца, который умер в том же году (203 г. до н.э.). А Ганнибал беспрепятственно достиг Лептиса, конечно, не под охраной заключенного перемирия, благодаря лишь быстроте своего переезда и своему счастью; этот последний представитель гамилькаровского «львиного отродья» снова ступил там после тридцатишестилетнего отсутствия на родную почву, которую покинул, когда был почти ребенком, для того чтобы начать свое великое и оказавшееся столь бесплодным геройское поприще на Западе и вернуться с Востока, пройдя, таким образом, вокруг карфагенского моря длинный победный путь. Теперь, когда уже совершилось то, что он старался предотвратить и что он был бы в состоянии предотвратить, если бы ему это позволили, ему не оставалось ничего другого как помогать и спасать, и он исполнил этот долг без жалоб и без укоров. С его прибытием партия патриотов стала действовать открыто; позорный смертный приговор над Гасдрубалом был кассирован; благодаря ловкости Ганнибала был вновь завязаны сношения с нумидийскими шейхами и не только на народном собрании было отказано в утверждении фактически заключеннного мира, но даже перемирие было нарушено разграблением севшего у африканских берегов на мель римского транспортного флота и нападением на римский военный корабль, на котором ехал римский посол.

С чувством вполне понятного негодования Сципион покинул свой лагерь под Тунисом (202 г. до н.э.) и прошел по роскошной долине Баграда (Медшерды), уже не принимая предложений о капитуляции от местечек и городов, а забирая их жителей массами для продажи в рабство. Он успел проникнуть далеко внутрь страны и стоял подле Нараггары (к западу от Сикки, теперешнего Эль-Кефа, на границе Туниса и Алжира), когда с ним встретился выступивший против него из Гадрумета Ганнибал. Карфагенский полководец попытался при личном свидании с Сципионом добиться лучших мирных условий, но Сципион уже дошел до крайних пределов снисходительности, а после нарушения перемирия не мог согласиться ни на какие дальнейшие уступки; поэтому трудно поверить, что Ганнибал, делая эту попытку, имел какую-либо другую цель кроме намерения доказать народной толпе, что патриоты не безусловно противились заключению мира.

Переговоры не привели ни к каким результатом, и, таким образом, дело дошло до решительной битвы при Заме (вероятно, недалеко от Сикки). Ганнибал построил свою пехоту в три линии: в первой он поставил карфагенские наемные войска, во второй — африканское ополчение, финикийскую гражданскую милицию и македонский корпус, в третьей — пришедших с ним из Италии ветеранов. Впереди строя стояли восемьдесят слонов, а на флангах — конница. Сципион построил свои легионы, по обыкновению римлян, также в три линии и расставил их так, чтобы слоны могли проходить сквозь линии или по их сторонам, не прорывая строя. Это распоряжение имело полнейший успех, а отходившие в сторону слоны даже привели в расстройство стоявшую у карфагенян на флангах конницу, так что кавалерия Сципиона, далеко превосходившая числом неприятельскую благодаря прибытию конных отрядов Массиниссы, без большого труда справилась с неприятельскими всадниками и пустилась за ними в погоню. С пехотой борьба была более упорна. Передовые линии обеих армий долго сражались без решительных результатов; после чрезвычайно кровопролитных рукопашных схваток они пришли в расстройство и были принуждены искать опоры во вторых линиях. Римляне действительно нашли там опору; но карфагенская милиция оказалась такой нерешительной и шаткой, что наемники заподозрили ее в измене и вступили в рукопашный бой с карфагенским гражданским ополчением. Между тем Ганнибал спешно стянул на оба фланга все, что уцелело из первых двух линий, и выдвинул вперед по всей линии свои лучшие италийские войска. Сципион же собрал в центре все, что уцелело из первой линии, и присоединил к ним справа и слева войска, стоявшие во второй и третьей линиях. На прежнем месте завязалась вторично еще более ужасная резня; старые ганнибаловские солдаты не подавались назад, несмотря на численный перевес неприятеля, пока не были со всех сторон окружены римской кавалерией и конницей Массиниссы, возвратившимися после преследования разбитой неприятельской кавалерии. Результатом этого было не только окончание битвы, но и полное истребление карфагенской армии; те самые солдаты, которые за четырнадцать лет до этого бежали с поля битвы при Каннах, отомстили при Заме своим прежним победителям. С небольшой кучкой людей Ганнибал спасся бегством в Гадрумет.

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности