Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

Сколько он находился в Дилленбурге, принц с волнением следил за развитием событий во Фландрии и Брабанте. С тех пор как 22 августа 1567 года грозный герцог Альба вошел в Брюссель, о восстании не было и речи; по-видимому, он занял в отношении города примирительную позицию. За два дня до этого в Левене герцог оказал сердечный прием старшему сыну Оранского Филиппу-Вильгельму, графу Бюрену, приняв его так тепло, что гофмейстер графа Генрих фон Вильтперг заметил, что Оранскому не мешало бы написать герцогу Альбе благодарственное письмо. 8 сентября Оранский так и сделал и, пользуясь случаем, снова заверил, что является верным вассалом короля. Было ли это проявлением дипломатии, комедией или свидетельством неуверенности в завтрашнем дне?

Еще до того как Оранский написал это письмо, обстоятельства полностью изменились. 5 сентября был образован «Совет о мятежах», или «Кровавый совет»; 9 сентября арестованы Эгмонт и Горн, а вслед за ними антверпенский бургомистр Антон Стэлен. Новый поток беженцев хлынул в прирейнские города и деревни. В Нидерландах начались резня, гонения и конфискации. 19 января 1568 г. последовал первый вызов принца на «Кровавый совет» как «предводителя и подстрекателя, зачинщика и виновника» мятежа, инициатора беспорядков, потому что он, согласно предъявленному обвинению, прикрываясь религиозными мотивами, хотел захватить власть в Нидерландах. Ясно как день, что речь шла только о политических преступлениях принца. Оранского обязывали предстать перед «Кровавым советом», хотя как рыцарь ордена Золотого Руна и имперский граф он подчинялся другим законам. 24 января пришел второй вызов, связанный с конфискацией всех его земельных владений. 15 февраля принц получил ужасное известие: Филипп-Вильгельм, его тринадцатилетний сын, был арестован в Левене за нарушение университетских привилегий и отправлен в Испанию. Оранский больше никогда не видел своего сына!

Принц решил сопротивляться: из Дилленбурга посыпались письма с протестами Альбе и генеральному прокурору. Вильгельм отвергал обвинения, жаловался на нарушение его прав рыцаря Золотого Руна, имперского графа и возмущался арестом сына. Жалоба вместе с правовым обоснованием — «Юстификацией», составленной с помощью французского кальвиниста Юбера Ланже и антверпенского пенсионария ван Везенбеке, открыла ряд предназначенных для распространения сочинений принца. Оранский доказывал несостоятельность обвинения: восставал против Инквизиции, гонений, нарушения привилегий, правления иностранцев, против всего, что было чуждо духу и желаниям народа. Близкие друзья принца, члены муниципалитета, сообщили ему из Испании об опасных планах короля. Отсюда и его сопротивление, но он якобы никогда не поддерживал вооруженного восстания. Оранский ссылался на то, что король и Маргарита раньше неоднократно отзывались о нем с похвалой. Принц применил тактику, которой придерживался до 1581 г., заключающуюся в следующем: все эти жесткие меры несвойственны мягкому по природе характеру короля, а являются следствием дурных советов его приближенных. Борьбу же принц ведет только против этих министров!

Доказательство невиновности было как бы сигналом. Пришло время противостоять Альбе, а не королю. Во Фландрии возникло сопротивление. Лесные гёзы, отчаявшиеся изгнанники, вернувшиеся на родину из Англии ссыльные мстили испанским солдатам и духовенству. Из многих западногерманских областей, где собрались изгнанники из Нидерландов, к принцу были посланы депутаты с просьбой, чтобы он взял на себя руководство восстанием.

Длительность сопротивления, вербовка войск зависели от денежных средств. Владения Оранского были конфискованы, а его дилленбургских родственников обременяли большие затраты на содержание двора принца. Теперь в Дилленбург ежедневно прибывали гонцы, военные и друзья Вильгельма. Замок вскоре стал центром всех событий. Когда началась вербовка, положение ухудшилось тем, что по всему Нассау раздавался гомон солдатни.

Так как были нужны деньги, пришлось заложить драгоценности принца и семьи Нассау. Семейные сбережения использовались для налаживания отношений, необходимых, чтобы финансировать сопротивление. В распоряжение Оранского были представлены значительные суммы. В то время принца можно было встретить в Касселе, Зондерхаузене, Цигенгейме, Зигене, Вейльбурге и других местах.

14 апреля 1568 г. в Дилленбург прибыла депутация антверпенских купцов, таких же беженцев, как сам принц, и его знакомых, которая пообещала 300000 талеров для помощи религиозной борьбе. Но собрана была только небольшая часть суммы, и она предназначалась не для борьбы против испанской тирании, а для религиозной свободы.

Нидерландская протестантская община в Англии (беженцы) тоже собрала деньги, и в феврале 1568 г. к английской королеве Елизавете был послан брабантский сподвижник принца Жером Серклес, чтобы пробудить интерес к предстоящей борьбе. Людвиг между тем был занят вербовкой. 20 апреля одно войско в составе около 3000 человек под командованием сеньора Виллерса перешло нидерландскую границу у Юлиха, но было уничтожено у Эркеленца и Далема. Другое войско, состоявшее преимущественно из гугенотов и нидерландских изгнанников Франции, потерпело поражение 18 июля на нидерландско-фландрской границе. Третье войско под командованием Людвига Нассау пошло в направлении к Хронингену.

23 мая 1568 г. у Хайлигерлее Людвиг одержал победу над испанцами. Вскоре его войско насчитывало 12000 солдат, но тем не менее было разбито Альбой у Еммингена. Людвиг Нассау с частью солдат бежал в Восточную Фрисландию. Другой брат Оранского, Адольф Нассау, пал в сражении. Первые попытки вооруженного восстания кончились неудачей.

Не все германские родственники Оранского были согласны с ним и его военными действиями. Еще в марте 1568 г. император Максимилиан сообщил курфюрсту Саксонскому, что заступится за Оранского перед королем; поэтому гессенские и саксонские родственники посоветовали Вильгельму пока «сидеть тихо». Так как принц в битвах не одержал успеха, император, вероятно, официально запретил новое оснащение войска, и лютеранские родственники и друзья отвернулись от Оранского. Протесты, даже угрозы герцога Альбы германским принцам имели последствия. Финансовая помощь больше не поступала; Вильгельму оставалось надеяться только на поддержку своих дилленбургских братьев. Теперь Оранский пытался с помощью многочисленных посланий повлиять на общественное мнение в Германии. В этом отношении очень важным было письмо, содержащее оправдание действиями принца, посланное им 12 августа императору. В нем говорилось, что если ему удастся восстановить порядок и спокойствие в Нидерландах, это будет выгодно императору, который, возможно, станет наследником Филиппа. Принц просит императора о помощи, так как Нидерланды являются частью империи!

Вскоре Оранский опять начинает вербовку войск. Снова в Страсбурге заложены серебро и гобелены, и в Ремерсдорфе у Трира у него уже имеются в распоряжении свыше 22000 кавалеристов и пехотинцев. Важным является обращение Оранского к нидерландцам от 31 августа 1568 г. В нем говорится, что теперь он считает своим долгом по отношению к королю и народу принять решительные меры против убийств и грабежа в стране; свою жизнь и состояние он готов пожертвовать ради свободы, и поэтому надеется на помощь населения.

Потом последовали переход через реку Маас у Штокема, разочарование из-за равнодушия, и даже больше, неприятия населения Брабанта и Лимбурга, бунт в войсках, поражение у реки Гете в Южном Брабанте, возвращение через Францию. В Бомонте, близ у Реймса, Оранский потерял своего самого верного товарища, католического графа Хоогштратена; Генрих Бредероде тоже умер недалеко от Бремена в 1568 г. 8 февраля 1569 г. последовал роспуск войск у Страсбурга. Подобный заключительный маневр часто повторялся в походах принца: нехватка денег, бунт и после всего тайное бегство от своих солдат.

В марте 1569 г. Оранский с остатками своего войска вместе с братьями Людвигом и Генрихом присоединился к графу Вольфангу фон Цвейбрюкену, который сражался с принцем Конде на стороне гугенотов. Принц рассчитывал на то, что победы гугенотов во Франции будут означать успех также для кальвинистов и лютеран в Нидерландах. Примечательно, что принц, в это время склонявшийся к лютеранству, сражался в кальвинистском лагере и там начал следовать французскому курсу, который не соответствовал нидерландской, фламандской традиции и германской имперской политике.

В конце июня во Франции, в Дроннском аббатстве, он встретил французского историографа Брантома, чье суждение о принце оказалось следующим: благородный сеньор, который правильно судит о всех делах, вынашивает великие планы, но всегда печален. Он мудрее и спокойнее своего брата Людвига.

В ноябре 1569 г. после битвы при Пуатье Оранский снова возвращается домой, окончив опасный и трудный поход. Там ждут другие заботы: его жена Анна Саксонская покинула Дилленбург.

С помощью нидерландских знакомых и заговорщиков готовились новые вторжения, но всегда не хватало денег. Борьба за свободу едва ли была бы возможна без посторонней помощи, точнее, без помощи брата Вильгельма — Иоганна.

Во время многочисленных переговоров, проходивших после 1570 г. в замке Дилленбург, принца поддерживали Пауль Биус из Лейдена и Якоб ван Везенбеке из Антверпена, который написал много манифестов и оправданий его действиям. После 1570 г. постоянным секретарем Оранского стал Филипп Марникс Сент-Альдегонде; среди его ближайшего окружения следует назвать также фрисландца Иоганна Базиуса, гугенота Юбера Ланжа, проповедника Вильерса л'Уазелера. Верный соратник принца дворянин из Клеве Дитрих Зоной, член дворянского союза, являлся его посредником в Голландии и Утрехте. Он был послан Оранским ко дворам Дании и Швеции, чтобы найти там помощь, которой ему недоставало. Людовик Нассау, который между тем, по поручению Оранского, выдал каперские свидетельства для беглых нидерландских капитанов, будущих морских гёзов, и в июле 1571 г. вел во Франции многочисленные переговоры о помощи принцу с адмиралом Колиньи и королем Карлом IX. Рассчитывали также на поддержку из Англии. Людвиг Нассау предложил Фландрию и Артуа вернуть Франции, Голландию и Зеландию отдать Англии, остальные провинции — империи. Оранский же будет управлять всеми этими провинциями только как высочайший наместник. Этот план представлял собой возвращение к добургундскому государственному образованию, за тем исключением, что Голландия и Зеландия (бывшие имперские лены) были бы потеряны для империи, и ничего не решилось о принадлежности «бургундского района» к империи. Примечательно, что Оранский позже еще больше опирался на французский курс. Договоренности Людвига с Карлом IX привели к тому, что в мае 1572 г. французская кавалерия поддержала Людвига при завоевании Бергена в Геннегау.

Казалось, пришло время для вторжения в Брабант. Поводом послужили не только возрастающие беспорядки во Фландрии и Брабанте, но также событие при Ден-Бриле, на северном побережье острова Воорне, недалеко от Роттердама. Там флот гёзов после вынужденного отплытия из Англии 1 апреля 1572 г. захватил порт Ден-Бри-ла. Вскоре пал Флиссинген в устье Шельды, а в конце июля многие города Голландии и Зеландии перешли на сторону Оранского и изгнали испанские гарнизоны. Повсюду пробудились уверенность и боевой дух, и из Нидерландов в распоряжение принца были предоставлены даже денежные средства.

Теперь Вильгельм готовился ко второму вторжению в Брабант. В июне он написал императору Максимилиану, что пойдет на Нидерланды и с помощью оружия освободит страну от Инквизиции. Принц уже был там, когда пришел ответ императора: объявление вне закона за нарушение мира в стране!

Оранский покинул Дилленбург 29 июня 1572 г. — дилленбургские земли тоже должны были участвовать в этом походе. Его прощание с замком предков, со старой матерью и родиной было последним. Больше Вильгельм их никогда не увидел. Двадцатитысячное войско стояло наготове у Дуйсбурга. Военный лагерь находился в Альдеркерке, а штаб-квартира принца до 15 июля была в аббатстве. Тем временем в Голландии произошли следующие события. По поручению принца и приглашению города Дордрехта, 15 июля там собрались представители дворянства и городов.

В качестве представителя Оранского на собрании присутствовал Филипп Марникс; принц называл теперь себя, как в 1567 г., правителем Голландии и Зеландии.

Филипп Марникс получил от Оранского верительные грамоты и инструкции, т.е. его программу. Представители признали принца правителем Голландии, Зеландии и Утрехта и постановили немедля начать переговоры с Гельдерном, Фрисландией и Гронингеном о признании и там принца как защитника Нидерландов от чужестранцев. Ему ассигновали также денежные средства для выплаты жалованья солдатам и заключили соглашение об организации флота и войска. По поручению принца было вынесено постановление: до окончательного решения генеральных штатов сохранить католикам и протестантам свободу вероисповедания.

Это тоже была победа принца, говорящая о его религиозной терпимости!

23 июля Оранский прибыл в Рермон. Момент был благоприятным, так как герцог Альба нуждался в своих солдатах для обороны от гёзов в Голландии и Бергене; сам Вильгельм с главными военными силами направился в Берген (Монсе; Геннегау), где Людвиг Нассау с французской помощью захватил город. Принц попытался заставить Альбу снять осаду Монса. В конце августа в его руки перешел Диет с окрестностями, а вскоре — Мехельн, Лёвен, Тинен, Аальст, и в сентябре — Дендермонд: он приближался к городу Монсу. Но ожидаемая Людвигом Нассау помощь французских гугенотов не пришла — парижская кровавая Варфоломеевская ночь разбила все надежды. Отсутствие денег и содатский бунт у Бринха вынудили Оранского к отступлению. Города Фландрии и Брабанта, выступившие в поддержку принца, были снова потеряны, и Оранский с остатками армии бежал через всю страну до Везеля и Эммерика и наконец 28 октября добрался до Алкмаара. Страх перед резней, гонениями, грабежами и ликование испанцев в ответ на события Варфоломеевской ночи парализовали население. Совершенно обескураженным Оранский вошел в Алкмаар. Теперь последним оплотом восстания стала Голландия. Здесь принц пожелал «стоять до конца» и, если не найдется другого выхода, здесь же найти свою могилу. Голландия являлась подходящим местом для очага сопротивления; поскольку там протекали Маас и Рейн и находилась дельта Шельды, оттуда можно было контролировать морские коммуникации с Испанией.

Под руководством принца, постепенно признанного во всех городах, в 1572 г. началось рождение Нидерландской республики. Очень важным было принятие принцем кальвинизма. Нельзя утверждать, что это произошло исключительно по политическим мотивам. Еще до 1568 г. чувствовалась перемена в религиозных взглядах Оранского. Тесное общение с кальвинистскими теологами и политиками подготовило это событие. Нас не должно удивлять, что влияние лютеранского воспитания принца при брюссельском дворе быстро исчезло. По его поведению после 1563 г. становится ясно, что постоянное общение со своей семьей, родственниками первой жены, посещения других родственников и озабоченные письма матери не остались без следа. Переписка принца в этот период показывает его религиозную позицию, не лишенную истинной набожности. Из переговоров о браке с Анной Саксонской можно сделать вывод, что его католические убеждения были очень нетвердыми и вера не была связана с католической церковью. Тяжелые времена после июня 1566 г., когда он жил в Антверпене, частые беседы с кальвинистскими и лютеранскими проповедниками и купцами, в определенном смысле позиция политического отмеживания лютеран, видимо, сделали актуальной для его политики вопросы религии. Высказывание принца в сентябре 1566 г., что самым важным для него является не церковная догма, а искренняя вера в Бога, раскрывает перед нами человека, который внутренне не чувствует потребности ни в одной форме вероисповедания, но мыслит как глубоко верующий человек.

Только когда судьба принесла ему тяжелые испытания, последовали внутренний перелом и осознание божественного промысла. В июне 1567 г. Вильгельм пишет ландграфу Гессенскому: «Мы от всего сердца стремились укрепить нашу душу и совесть, читая и перечитывая святое Божественное Писание и здесь и за пределами нашего нидерландского графства и владений…» Он искал религиозного разъяснения и даже выразил желание, чтобы в Гессене ему в этом помог лютеранский пастор Целль из Трейезы. Целль, вероятно, не приехал. Известно, что в это время в Дилленбургском замке находился кальвинистский теолог, друг адмирала Колиньи л'Уазелер. Приготовления к военной кампании, вероятно, прервали беседы принца о лютеранской религии с гессенским ландграфом. Вместо него с 1568 г. установился прямой контакт с гугенотами, Колиньи, Фридрихом III Пфальцским, немецкими и фламандскими теологами в Гейдельберге и с его прежним сподвижником Филиппом Марниксом Сент-Альдегонде, которого ему «одолжил» курфюрст, ван Везенбеке, чей брат еще в 1558 г. организовал кальвинистские общины на Нижнем Рейне. Подготовка Эмденского синода (1571 г.), союз всех нидерландских тайных кальвинистских общин и провинциальный Бедбургский синод, являющийся важным для военных приготовлений к борьбе за религиозную свободу, побудили к прямому сотрудничеству принца и кальвинистов. Между тем в местах поселения фламандских и нидерландских изгнанников — Рейнской области, в Вестер-вальде и Курпфальце — были основаны тайные кальвинистские общины. Оранский часто беседовал с их представителями. Установление в 1571 г. Эмденским синодом тесной связи между религиозной свободой и политической борьбой подтверждает, что принц уже тогда нашел путь к кальвинистским взглядам. В 1537 г., вероятно, еще до октября 1537 г. он официально и торжественно (в Дельфте или Дордрехте) перешел в кальвинизм.

Характерной для религиозной позиции принца являлась терпимость по отношению к католикам и лютеранам, которая имела и политические причины: после 1572 г. почти 90% нидерландского населения исповедовало католицизм; такие важные помощники Оранского, как граф Хоогштратен, Антуан де Лален, Пауль Бюис не были кальвинистами. Свобода вероисповедания считалась непременным условием для того, чтобы добиться сотрудничества всех нидерландцев и германских лютеранских принцев. Для политического развития терпимость представляла собой необходимость, для Оранского же она являлась внутренним убеждением, возникшим еще задолго до борьбы. Для политического и военного развития было очень важно, что принц в 1568 г. вступил на путь кальвинизма, хотя из-за этого постепенно оборвалась связь с лютеранскими принцами и друзьями.

По возвращении из Брабанта Оранский увидел, что для Голландии наступили тяжелые времена. Альба принял решение, невзирая ни на что, продвинуться на север. Не только солдаты, но даже беззащитные горожане подверглись издевательствам, покорения этой страны можно было добиться только наведением ужаса. Оранский находился в Голландии, когда Альба жестоко мстил деревням и городам. Было уничтожено население Цюфтена, в Наардане жителей собрали в церкви и убили.

Затем последовала осада Харлема, начавшаяся в конце 1572 г. ее сняли только в июле 1573 г., когда осажденные съели последние припасы. Населению обещали уважительное обращение но почти 2500 горожан стали жертвой солдат. Вскоре очередь дошла до Алкмаара, осада его началась в августе 1573 г. Но теперь Оранский смог оказать помощь голландскому гарнизону. Гёзы захватили и разрушили дамбу, и испанские войска под угрозой наводнения отступили. Вскоре после этого был разбит испанский флот. Испанцы терпели поражение. Победа началась с Алкмаара.

Пробил великий час принца Оранского. В то время как страх перед кровавой местью испанцев вызвал у населения отчаяние, от Оранского исходили сила, уверенность и решимость. Принц всегда был там, где возникала острая необходимость в помощи, хотя ему приходилось преодолевать все возможные трудности; с городскими властями следовало обращаться со всей осторожностью, так как они часто были католиками, настроенными происпански, а также нельзя было больше рассчитывать на финансовые пожертвования. Письмо Вильгельма к отчаявшемуся и нерешительному предводителю гезов полно уверенности: «Вы спрашиваете, заключил ли я союз с каким-нибудь могущественным королем или правителем? На это я отвечаю, что позаботился об угнетенных христианах этой провинции, заключил тесный союз с Господом и твердо убежден, что все, кто верит в него, будут освобождены Его всемогущей рукой. Хозяин небесной рати пошлет нам войска…» Так он настроен еще в августе 1573 г. Но положение вскоре снова ухудшилось. Испанцы с 1573-го до 1574 г. держали в осаде город Лейден, им удалось завоевать также Гаагу и Маасшлюз, где был взят в плен самый верный сподвижник Оранского Марникс Сент-Альдегонде. Однако оккупированный испанцами Миддельбург капитулировал в феврале 1574 г., и теперь Оранский мог восстановить в Зеландии порядок и администрацию.

В это время принц пытается собрать новое войско. Но для этого ему нужны деньги, и эти деньги он хочет получить из Франции, где король Карл IX, казалось, готов ослабить власть Габсбургов в Испании и империи, так как Габсбурги, то есть император, пытались помешать избранию королем Польши брата Карла IX Генриха Валуа. Поэтому Оранский видел во Франции союзника и предложил план совместного ведения войны против Испании, заключающийся в следующем: то, что завоюет Карл IX кроме Голландии и Зеландии будет принадлежать ему, Франция, таким образом, могла бы завоевать бургундско-габсбургскую территорию до самого Рейна. По-видимому, Карл IX и его советники не отвергли весь план полностью, потому что Людвиг Нассау набрал германские войска на французские деньги и в начале 1574 г. двинулся на Маастрихт с намерением снова вторгнуться в Брабант. Принц возлагал большие надежды на этот поход, помня, что население юга пришло в волнение. В конце 1573 г. Альба покинул страну, уехав в Брюссель, и в ноябре 1573 г. в Нидерланды прибыл его преемник дон Луис Реквезенс. Как считал Оранский, время было благоприятным для наступления. В конце февраля 1574 г. Людвиг Нассау двинулся на Маастрихт, но безуспешно. 14 апреля его лагерь у Моокерхейде подвергся нападению испанцев, и войско было уничтожено. На этот раз в бою пали Людвиг Нассау, младший брат Оранского Генрих и граф Кристоф Пфальцский, сын курфюрста. Следовало опасаться, что теперь испанцы снова продвинутся в Голландию и Зеландию. Моокерхейде был для Оранского тяжелой потерей. В лице Людвига Нассау он утратил не только полководца, своего надежного представителя при французских союзниках и помощника, но и дорогого брата и советчика. Еще с 1562 г. они бок о бок боролись против испанского абсолютизма.

Три сына Нассау отдали жизнь за свободу нидерландцев, их матерью Юлианой фон Штольберг была принесена огромная жертва.

После ужасного поражения, потери братьев и войска мы видим отчаявшегося, убитого горем Оранского. В знаменитом письме от 7 мая 1574 г. единственному оставшемуся в живых брату Иоганну Нассау, который лишь благодаря случаю избежал участи Людвига (по заданию покинул лагерь), перед нами предстает Оранский-человек. Он признается, что им овладело тяжкое горе и уныние: «Я почти не осознаю, что делаю… Но если на то Божья воля, мы должны это перенести…» Однако в том же письме звучат слова государственного деятеля и неутомимого борца, который видит новые пути: «Если эта всеми покинутая страна снова попадет под власть испанской тирании, может статься, что везде начнутся религиозные гонения, и тогда ей будет грозить полное уничтожение…»

Сигналом для возобновления борьбы послужило сопротивление Лейдена испанской осаде, которая в начале октября 1457 г. была снята, и город торжественно приветствовал Оранского. К тому же новые силы и надежды людям придал бунт испанских войск из-за задержки жалования.

Население южных и восточных провинций постепенно присоединялось к повстанческому северу. Когда наместник Реквезенс, хотя и достигший военных успехов на севере, но сильно нуждающийся в деньгах, созвал в июне 1574 г. Генеральные штаты, депутаты потребовали вывести иностранные войска, убрать из администрации всех чужеземных чиновников, признать привилегии и заключить мир с мятежниками севера. Загнанный в угол Реквезенс был вынужден начать переговоры о мире с Оранским.

Принц провел подробные обсуждения вопроса с посланцами наместника Реквезенса. Тогда-то и родилось его знаменитое высказывание: «Нидерланды — как невеста с приданным, которую добиваются много женихов. Но лучше бы ей достаться королю Испании…»

Провинциальные штаты Голландии позже тоже участвовали в переговорах о мире, которые проводились 1 марта 1575 г. в Бреде и Гертруденбурге. Попытки Реквезенса расположить к себе Оранского не увенчались успехом, и штаты Голландии тоже оставались твердыми в своем мнении. Было предельно ясно, что помимо религиозного вопроса все провинции согласны с антииспанским, национальным нидерландским курсом. Между тем военные действия продолжались, и испанцы уничтожали население захваченных ими городов и деревень, тогда как Оранский пытался призвать предводителей гёзов к человечности и дисциплине, что ему не всегда удавалось. Ему было необходимо срочно восстановить в Голландии и Зеландии прежний политический строй, он хотел положить конец «законным формам», возникшим в период реформационного развития во время восстания и военных действий. Голландия и Зеландия тогда бы являлись отправным пунктом для «воссоединения» габсбургско-нидерландских провинций.

По этой причине принц пытался соединить Голландию и Зеландию в прочный союз с собственными наместником и штатами. Оранский, все еще назначенный от имени Филиппа наместник Голландии и Зеландии, с депутатами обеих провинций должен был при всех обстоятельствах руководить обороной страны и распоряжаться деньгами, которые ассигнуют штаты. В его задачу входила также обязанность поддерживать кальвинистов и не допускать появления никаких религий, противоречащих Евангелию. Фактически официально разрешался только кальвинизм. Города Голландии и Зеландии, которые поклялись Оранскому в верности и послушании, под давлением кальвинистских военных, признавали только реформистскую церковь. Принц же хотел иного: он стремился привлечь на свою сторону также и южные провинции, а для этого нужно было признать католическую и лютеранскую ветви религии. Этот союз между Зеландией и Голландией под управлением Оранского заключили в апреле 1576 г., в то же время, когда следовало безотлагательно заниматься и другими нидерландскими провинциями.

Однако принц хотел сначала получить помощь за границей. Речь могла идти только о Франции и Англии, так как помощи со стороны лютеранских германских принцев ждать больше не приходилось, но и отношения с Францией в тот момент были мало обнадеживающими. После Карла IX (умершего в 1574 г.) на трон взошел его брат Генрих III, до этого король Польши, являвшийся ярым противником гугенотов. Терпимо к приверженцам кальвинизма относился только его брат Франсуа Анжу, герцог Алансонский, но он не имел политического влияния.

Брак Оранского с Шарлоттой де Бурбон, кальвинисткой, дочерью католика герцога де Монпансье, заключенный в июне 1577 г., вызвал неодобрение при французском дворе, а лютеранские родственники принца были в обиде, что он женился на француженке — кальвинистке при живой «душевнобольной» жене Анне Саксонской.

Поскольку на финансовую помощь Франции больше нельзя было рассчитывать, Оранский попытался получить ее из Англии от королевы Елизаветы, которая когда-то приняла послов Оранского, но никаких обещаний не дала. В конце 1575 г. Елизавета даже послала в Голландию своих дипломатических агентов, чтобы быть в курсе состояния дел по поводу возможного союза с Францией. Тогда от имени штатов Голландии и Зеландии в Англию отправили Марникса и пансионария Энкгуицена, чтобы предложить королеве титул графа Голландии и Зеландии, что она однако отклонила. Но пообещала помочь при условии, если штаты, то есть Оранский, не обратятся за поддержкой к другому монарху. Принц начал виртуозную политическую игру с участием Англии и Франции. Англия хотела помешать Франции добиться влияния в Нидерландах, Франция же, со своей стороны хотела, чтобы Англия не вмешивалась в дела нидерландских земель. Наконец дело дошло до того, что и Франция и Англия пожелали оказать помощь.

Оранскому же осталось строить свою дипломатию на подозрительности обеих держав, что было очень дальновидно. Другого пути не существовало, потому что обстоятельства вынудили его подыгрывать кальвинистским фанатикам, а это затрудняло связь с лютеранской Германией.

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности