Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

Единые Нидерланды! Мечта Оранского! Принц считал, что пришло время восстановить это единство в габсбургско-бургундском духе, и ему помог случай.

5 марта 1576 г. умер испанский наместник дон Луис Реквезенс де Цунига. Власть перешла в руки Государственного совета, нидерландские члены которого уже давно противостояли испанскому представителю Иеронимо де Роде. Борьба ослабила власть Государственного совета. К этому добавились требования испанских солдат, которые не получали денег более 22 месяцев. Деньги не поступили даже после тяжелого штурма Зирикзее (конец 1575 г.), и солдаты начали открытый бунт, вторгшись в Брабант и Фландрию, чтобы там грабежом и поджогами возместить свое жалование. Население городов Брабанта приготовилось к обороне и потребовало изгнания бунтовщиков, организовав сопротивление и завербовав ландскнехтов. При поддержке «брабантской армии» власть местных штатов превзошла авторитет Государственного совета. Пришла в движение также Фландрия, и когда бунтовщики начали угрожать Генту, Оранского, находившегося в Миддельбурге (и между тем установившего связь в Брабанте и Фландрии), попросили оказать военную помощь. Принц призвал Брабант сбросить испанское иго, а когда члены Государственного совета попытались воспрепятствовать этой антииспанской политике, то были арестованы жителями провинции. С сентября 1576 г. брабантские штаты осуществляли управление, вели переговоры с представителями Оранского и собрали в Генте Генеральные штаты лояльных провинций, где 5 ноября заключили с делегатами Голландии, Зеландии и Утрехта «Гентское умиротворение», — союз севера и юга, — к которому стремился Оранский. Он достиг своей цели: руководить всеми Нидерландами. Теперь нужно было совместно потребовать вывода иностранных войск, обосновывая это дипломатическим вымыслом Оранского: боролись якобы не против короля, а против вероломных сановников, плохо управлявших страной. Понесшие наказание после 1566 г. или покинувшие страну до вторжения Альбы были амнистированы, все репрессивные меры отменены. Как только изгнали иностранных солдат, собрались генеральные штаты. Но Вильгельму не удалось разрешить религиозного вопроса; о мире нечего было мечтать. В Голландии и Зеландии католическое вероисповедание осталось по-прежнему запрещенным, тогда как в других провинциях признавался только католицизм. Однако больше никого не преследовали и не наказывали. Генеральные штаты решили определиться по религиозному вопросу позже. Примечательно также, что полномочия расширились, теперь они могли «предписывать», а не только советовать. 8 ноября 1576 г. было подписано «умиротворение».

Правда, осуществлению нового постановления препятствовали многие обстоятельства. Новый испанский наместник, сводный брат Филиппа дон Хуан Австрийский, который 3 ноября прибыл в Люксембург, с помощью обещаний смог склонить на сторону короля некоторых членов Генеральных штатов. Мешали и многочисленные приверженцы «обособления» во всех провинциях, и прежде всего религиозные вопросы. Статьи «умиротворения» не остановили воинствующего кальвинизма. Против принца выступило местное дворянство. Старые аристократические династии сопротивлялись усилению полномочий Оранского, тем более что теперь он был кальвинистом, а они остались католиками.

Брабант и Фландрия хотели бы видеть принца у себя в стране, но этому помешал герцог Эршо, который еще до 1566 г. был противником Оранского.

Оранский, все еще находившийся в Миддельбурге, достиг между тем следующего: Генеральные штаты поставили условие, что признают дона Хуана в том случае, если иностранные солдаты покинут страну и он присоединится к «умиротворению». Принцу было нетрудно вызвать недоверие к дону Хуану, так как из многих перехваченных писем стали известны намерения нового наместника: сначала завоевать страну, а потом восстановить королевское правление, как это было раньше.

Переговоры Генеральных штатов с доном Хуаном велись в Намене (Намюр), Мархе и Хее. Чтобы еще раз утвердить согласие с наместником, была заключена Брюссельская уния (январь 1577 г.) с целью соблюдать правомочность «Гентского умиротворения» и кальвинистской религии, что, собственно, противоречило духу «мирного договора» относительно религии. Эта декларация открыла путь дону Хуану, который в «Вечном указе» от 12 февраля 1577 г. признал «умиротворение», согласившись на свободное собрание Генеральных штатов и вывод войск, но при этом поставил условие, заключающееся в признании власти короля, полномочий самого Австрийского как наместника и католической религии. Дон Хуан пытался привлечь Оранского к унии, но добился противоположного. Голландия и Зеландия отозвали своих депутатов, и принц смог успешно повлиять на кальвинистские радикальные элементы и прочих в Брабанте и во Фландрии, использовав лозунг «Религия в опасности!». В то время, когда Оранский посещал город как наместник Утрехта, дон Хуан совершил торжественный въезд в Брюссель. Из-за двусмысленных высказываний и преувеличенной любезности создавалось впечатление, что он притворялся. Поэтому во многих фламандских и брабантских городах руководство взяли на себя сторонники принца, которых поддержали вернувшиеся изгнанники-кальвинисты. Влияние Оранского постоянно росло. Дон Хуан забеспокоился, почувствовал себя неуверенно и для спасения видел только один путь: снова начать открытую войну против Оранского, Голландии и Зеландии и арестовать всех еретиков в нарушение договоренностей «Гентского умиротворения». Теперь он решил сражаться с открытым забралом. Наместник удалился в Намюр, захватил цитадель и отозвал назад испанских солдат. Все события указывали на начинающуюся войну между доном Хуаном и Генеральными штатами (июль 1577 г.).

Пробил час Оранского. Радикальные сторонники принца, представители корпораций и другие повсюду создавали городские коллегии («коллегии восемнадцати»); солдаты штатов с помощью голландской кавалерии выгнали оккупационные войска из городских цитаделей, только Намюр и Люксембург оставались на стороне дона Хуана.

Оранскому пришло приглашение из Брабанта и Фландрии, а 6 сентября Генеральные штаты постановили просить принца как члена Государственного совета взять на себя руководство властью в провинциях. Однако поставили принцу условие: относительно религиозных вопросов он должен придерживаться «политики умиротворения». Для официального лица это означало легкую победу, но для человека — огромный успех. Как изгнанник Оранский бежал в апреле 1576 г., чтобы теперь после десяти лет ссылки, десяти лет бедности, унижений и борьбы вернуться на свою фламандскую родину спасителем и освободителем!

Встреча Оранского в Антверпене и Брюсселе подробно описана его современниками. В письмах и свидетельствах городских властей и соратников принца по борьбе воссоздается величественная картина. Но больше всего обращает внимание активное участие в этой восторженной встрече простых людей. Здесь действительно уместно сказать: «отец отечества». Хотя (или, скорее, потому что) каждый знал, что принц — кальвинист и противник дона Хуана, проводивший кроме того, антииспанскую и антикоролевскую политику, его приезд встретили всеобщим ликованием.

18 сентября 1577 г. в Антверпене Оранский ведет переговоры с английским послом Девисоном, так как по-прежнему рассчитывает на помощь королевы Елизаветы. После того как штаты Геннегау установили связи с братом французского короля Франсуа Анжу, герцогом Алансонским, принц снова повернулся в сторону Священной Римской империи; Голландия и Зеландия настоятельно рекомендовали просить о помощи кальвинистского пфальцграфа Казимира. В этом многообразии политических возможностей для Оранского кое-что осложнилось.

24 сентября в Брюсселе на собрание Генеральных штатов его встретили восторженным приветствием, особенно представители Норбертинского аббатства, старые друзья, которые одобряли антииспанскую политику. Генеральным штатам из городов были направлены многочисленные прошения о взятии решительного курса. Присутствие Оранского создало опасную ситуацию для вернувшихся ожесточившихся эмигрантов и проповедников. Поэтому противникам принца из феодального дворянства представилась возможность подорвать его репутацию. Герцог Эршо пытался наряду с ним назначить католического наместника — не испанца и не врага испанцев. На эту высокую должность был избран брат императора Рудольфа, молодой эрцгерцог Матвей. Надеялись, что король Филипп в конце концов примирится с габсбургским родственником и отзовет дона Хуана, который все еще находился в Намюре. 4 октяюря 1577 г. Матвей уже пребывал в Маастрихте в ожидании введения в должность Генеральными штатами.

Оранский отразил и этот контрудар, опираясь на растущую силу противников. Радикальная брюссельская «коллегия восемнадцати» потребовала «чистки генеральных штатов» от происпанских элементов и назначения принца «руваардом», т.е. защитником Брабанта. Пока брабантские штаты раздумывали, толпа заставила утвердить это назначение. Так Оранский стал руваардом Брабанта, а также общим представителем нового наместника Матвея. Но герцог Эршо, который привез Матвея, был вскоре арестован Гентской «коллегией восемнадцати» вместе со своими католическими советниками, епископами Ипра и Брюгге. Таким образом ослабили происпанскую партию, и Оранскому удалось ввести в Государственный совет кальвинистов, таких как его представитель Марникс Сент-Альдегонде. 20 января Матвея признали наместником, после того как 10 декабря 1577 г. вторая Брюссельская уния снова закрепила единство провинций. Восемнадцатилетний Матвей согласился иметь рядом с собой принца в качестве высшего военного чина. Теперь Оранский действительно возглавил генеральные штаты. Но важный вопрос не был решен: кто поможет нидерландцам? Продолжались переговоры с французским принцем Анжу. В мае 1576 г. Оранский предложил ему верховную власть над Голландией и Зеландией, после чего помощь была обещана и валлонские католические круги из Геннегау предпочли помощь французов. Переговоры с Англией тоже прошли успешно: пфальцграф Иоганн Казимир по распоряжению королевы Елизаветы должен был оказать важную поддержку. Но, несмотря на все это, для Оранского оставалась угроза вторжения дона Хуана, который со своими итальянскими и испанскими солдатами уже разбил войска Генеральных штатов у Жемблу дошел до Брюсселя и вступил в Геннегау.

Инициатива Оранского добиться единства и претворения в жизнь решений унии была все еще осложнена религиозными отношениями. Напряженность между католиками и кальвинистами влияла на сотрудничество Голландии, Зеландии и Утрехта, с одной стороны, а с другой — всех остальных провинций; разногласия по этому поводу существовали также и в городах. Терпимость, проповедуемая принцем, не нашла отклика. Кальвинизм приобрел много сторонников среди ремесленников и носил определенную социальную и политическую окраску не без демагогического оттенка, что привело к сдержанности дворянских и католических соратников принца. Религиозные различия стали опасными в городах Фландрии и Брабанта, где управляли кальвинистские коллегии, которые часто запрещали католическую религию (например в Генте); они держались также на расстоянии от центральных органов власти и отказывали Оранскому в повиновении. С опасностью религиозных различий была связана угроза обособленности. Так, например, в Генте нетерпимые проповедники Модед и Датхеен, вернувшиеся на родину из Пфальца, подчинились фанатичному пфальцграфу Иоганну Казимиру и клеветали на Оранского. Речи и выступления Оранского и Генеральных штатов против тирании кальвинистов не исправили положения, и в конце концов католики Южной и Французской Фландрии стали защищаться и нашли поддержку у валлонских католиков Геннегау и Артуа, которые уже некоторое время противостояли Генеральным штатам. Принц прекрасно осознавал опасность. В конце декабря 1578 г. он побывал в Генте, но безуспешно. По истечении года «недовольные», т.е. католики из Фландрии, Артуа и Геннегау, объединились в Утрехтский оборонительный союз (6 января 1579 г.). Они еще признавали власть Матвея и Оранского, переписывались с ними и кроме всего прочего требовали непременного соблюдения «Гентского умиротворения» по вопросам религии. Оранскому не удалось выполнить этого требования. Гент оставался глух к просьбам принца, и валлонские «недовольные» в конце концов примкнули к новому испанскому правителю Александру Фарнезе, герцогу Пармскому, сыну Маргариты. В мае 1579 г. распался генералитет, союз — мечта Оранского, на севере началось сепаратистское движение, на этот раз в кальвинистском направлении.

Между тем у принца появились новые заботы, обнажившие его слабость и отсутствие цели. Они отразились и на внешней политике. В период этого кризиса у принца трудно обнаружить прямую внешнеполитическую линию, более того, не будет преувеличением сказать, что она вообще отсутствовала, если не считать таковой его постоянные усилия заполучить французскую помощь.

Оранского покинула всякая надежда на германцев. Принадлежность к кальвинизму лишила его этой возможности. Помочь мог бы только курфюрст Пфальцский, но его сын Иоганн Казимир являлся нетерпимым нарушителем общественного порядка в Нидерландах.

Характерным для политики Оранского было использование противоречий между Англией и Францией; только для Елизаветы французский противник был не очень-то важным. К тому же, как только возникли планы о браке Елизаветы с Анжу, дипломатической игре принца помешали. Французский курс принес Оранскому большие трудности. Анжу исповедовал католицизм, и хотя Оранский заявил, что французский принц очень терпим к религии и не собирается причинять зла кальвинистам, его мало кто поддерживал. В Голландии существовала сильная оппозиция этому курсу, но еще сильнее она действовала во Фландрии и в Брабанте, там Францию считали заклятым врагом.

Сидеть на двух стульях Оранскому сначала удалось. Он предупредил королеву Елизавету о планах нападения дона Хуана на Англию (испанский наместник хотел освободить Марию Стюарт); через Анжу он хотел завести друзей среди валлонского католического дворянства. В августе 1578 г. состоялась договоренность с Франсуа Анжу: его признали «защитником свободы Нидерландов от тирании испанцев и их приспешников!». Французский принц был готов оказать военную помощь, а в качестве ответной услуги получал в залог города в Геннегау и обещание (опасное по своей сути): все завоевания, совершенные им в Люксембурге и свободных графствах, перейдут в его собственность. Анжу двигался в направлении Рейна, и Оранский, теряя престиж, освобождал ему этот путь. Ранее уже упоминалось, что брат Оранского Иоганн, правящий граф Нассау и наместник Гельдерна, предостерегал принца от этой антигерманской дипломатии.

Между тем и в империи началось беспокойство по поводу Нидерландов. Император Рудольф изъявил желание посредничать между Филиппом II и Генералитетом, но при условии, что будет сохранена верность королю и католической религии. Его брат Матвей, наместник Генералитета, настаивал на помощи Нидерландам как члену Вестфальского округа. Генеральные штаты послали к императору представителя; на рейхстаге, состоявшемся в апреле 1578 г. в Вормсе, появились нидерландские дипломаты Марникс Сент-Альдегонде, верный советник Оранского, и Иоганн Гентский. Марникс должен был потребовать от германских принцев помощи, так как Нидерланды были частью империи и «вообще-то входили в Вестфальский округ». Делегатам рейхстага также нужно было доказать, что покорение Нидерландов повредит империи. Эта тема обсуждалась в феврале 1578 г. на собрании Вестфальского округа в Кельне.

В Вормсе одобрили назначение эрцгерцога Матвея наместником, однако военной помощи не пообещали, хотя к Оранскому отнеслись доброжелательно. Препятствием послужили кальвинистские убеждения Оранского, да и французский курс вызвал на рейхстаге неудовольствие.

Тем временем Оранский почувствовал растущее волнение в стране. По его мнению, нужно было изменить в «умиротворении» статью о религии, что и послужило причиной для возникновения плана установления религиозного мира, который он предложил на Государственном совете в июне 1578 г. Принц предложил следующие условия: во всех городах и деревнях должны были разрешить католическую, лютеранскую и кальвинистскую религии. Но этот религиозный мир не соответствовал соглашению и сначала был отклонен на различных собраниях штатов. Принц настаивал на своем плане, который наконец издался в виде закона 15 октября 1578 г., как раз в тот момент, когда кальвинисты уже повсеместно проповедовали свое учение. Оранский рассуждал правильно: только религиозный мир, пусть даже теоретически, мог принести объединение. В действительности же все было иначе. Непреклонное католическое духовенство и дворянство, с одной стороны (декрет папы, июль 1578 г.), а с другой — энергичные, не считающиеся ни с чем жестокие кальвинисты, видевшие в религиозном мире новый повод для ссор и разъединения, что нашло свое выражение в Атрехтской и Утрехтской униях.

Настоящий союз всех провинций, к которому стремился Оранский, не был достигнут. Целью принца по-прежнему было усмирение религиозных волнений и союз всех провинций, тогда как его брат Иоганн в качестве ответных действий на отделение валлонских провинций в Атрехтской унии стремился к союзу всех северных протестантских провинций с ярко выраженной антифранцузской направленностью, что ему удалось сделать вопреки намерениям Оранского. 28 января была заключена Утрехтская уния, согласно которой, не отвергая Генералитета, на основе религиозного мира был образован отдельный союз северных провинций, не распространявшийся, однако, на кальвинистские Голландию и Зеландию. Важным было то, что ни один член этого объединения не мог самостоятельно заключить союз с иностранным государством. Сначала Оранский не одобрил этот союз, так как, по его мнению, он ослабил Генералитет. Позже он понял, что только Утрехтская уния гарантировала динамику революции, и вскоре к ней присоединились города Фландрии и Брабанта.

Генералитет больше не был актуальным. Это выяснилось на длительных мирных переговорах, которые начались в мае 1579 г. при посредничестве императора. Главной темой переговоров был религиозный вопрос. Генеральные штаты защищали свободу вероисповедания, Филипп II, наоборот, хотел разрешить только католическую религию. Испанская сторона попыталась заставить Оранского отойти от дел, предложив ему за это крупную денежную сумму, а его воспитанный в Испании сын унаследовал тогда бы все его владения и титулы. Это доказывает, насколько Испания опасалась принца как вождя и вдохновителя сопротивления. Оранский не согласился на это предложение. Мирные переговоры не имели успеха, но для католических и роялистских сторонников Генералитета пришел момент примкнуть к наместнику Александру Фарнезе, принцу Пармскому.

Защитники религиозного мира знали, что борьба не закончена и руководство принца необходимо. Король Филипп тоже считал Оранского своим основным противником. По этой причине кардинал Гранвелла, давний враг Оранского, выдвинул план покушения на жизнь принца, чтобы таким образом убрать его с дороги.

Для принца пришло время трудных решений: он должен был во что бы то ни стало подавить атаки кальвинистских экстремистов и возможность каких угодно ограничений. Характерным для взглядов принца явилась «Ремонстрация», представленная им перед Генеральными штатами 24 ноября. В ней содержались следующие положения: необходимы единство и энергичные действия; каждый должен приложить все силы, внести свой финансовый вклад и отбросить собственнические настроения; абсолютно необходимо централизованное управление, и всем должен руководить один человек. Его речь не обошлась без патетики в конце: только если все в едином порыве будут способствовать этому, он, Оранский, готов с ними жить и умереть… Снова для принца стал неотложным вопрос об иностранной помощи. Провал мирных переговоров в Кельне ослабил силу пронемецкого течения; пфальцграф Иоганн Казимир опять покинул Нидерланды. Когда возникли слухи о браке Анжу с королевой Елизаветой, его назначение наместником давало возможность получить помощь из Англии.

С этой целью Оранский составил проект соглашения, которое способствовало принятию Генеральными штатами французского курса. Анжу-суверен Нидерландов! По предложению Оранского этот титул герцогу присвоили. Марникс Сент-Альдегонде заключил договор 19 сентября

1580 г. в Плесси-ле-Тур, а 23 января он был утвержден Генеральными штатами. Анжу стал сувереном с ограниченными полномочиями и наследственным титулом при запрещении присоединения провинций к Франции. Это назначение герцога в расчете на французскую помощь означало отставку Матвея, которую он и получил 7 марта 1581 г. Немецкие принцы почувствовали себя оскорбленными подобным обращением с братом императора. Оранский оборвал все связи с Германией.

Анжу — суверен! Провинции попытались воспрепятствовать этому назначению. Из Гента пришел протест, где говорилось, что французская тирания будет хуже испанской… Но Оранский привел убедительные доводы; он тоже видел опасность, но французский курс казался ему наилучшим. Повстанческие провинции отказались от власти испанского короля.

Отделение от Испании провинций и городов, входящих в Утрехтскую унию, торжественно утвержденное 26 июля 1581 г., являлось актом большого политического значения и по существу соответствовало замыслам, высказанным еще в 1566 г. В своей «Апологии», о которой мы уже упоминали и к которой еще вернемся, Оранский отстаивал мнение, что власть дана королю для блага подданных; король должен править страной по-отечески и справедливо. Там, где этого не произошло в соответствии с естественным правом, разрешается свергнуть недостойного монарха и вместо него избрать нового.

Так как в Кельне не удалось устроить так, чтобы принц по-хорошему покинул Нидерланды, возник уже упомянутый план Гранвеллы убить Оранского, и ввиду того, что Гранвелла являлся всевластным королевским министром, это покушение было политически, теологически и дипломатически обосновано. Королевский эдикт от 15 марта 1580 г. об объявлении Оранского вне закона призывал каждого верного монаха и религиозного человека убить принца, «вождя, инициатора и зачинщика этих беспорядков и главного возмутителя всего нашего государства, короче говоря, чуму христианства, предателя и злого врага нас и нашей страны». Враг Испании и чума христианства! Декрет обещал вознаграждение в 25 000 крон, а также амнистию за прежние преступления и предоставление титула дворянина.

На это объявление вне закона принц ответил в своей «Апологии», одном из самых достойных и впечатляющих произведений в истории. Она была передана Генеральным штатам 13 декабря 1580 г. Это произведение принц написал не один, ему помогали его придворный проповедник, советники, французские кальвинисты Юбер Ланге и Дю Плесси Морней, а также Марникс Сент Альдегонде. Апология была направлена в Генеральные штаты (принц считал, что он обязан оправдаться только перед этими депутатами народа) и представляло собою опровержение всех обвинений, всех якобы совершенных преступлений. Теперь единственным виновником своих бед Оранский считал короля и — в свою очередь, выдвинул против него обвинения — и даже те, которые позже историческая наука признала несправедливыми. Он утверждал, что только любовь и сострадание к народу побудили стать его защитником, при этом Оранский никогда не хотел служить своим личным интересам. Принц защищал идею свободы во всех отношениях. Тон «Апологии» резкий, страстный, атакующий, и вполне понятно, что она в эти тревожные дни взволновала души и призыв к единству и единению не остался без отклика. «Я отстою», — так звучали заключительные слова «Апологии». Оранский хотел с Божьей помощью «отстоять то, что установит народ для свободы и мира».

В «Апологии», распространенной на фламандском, французском и немецком языках, принц делает выводы, анализируя многие события, начиная с 1572 г., а также дискуссии в Бреде (1575 г.) и договоренности в Кельне. В 1577 г. он заявил, что будет хранить верность королю только в том случае, если тот будет уважать привилегии, права и свободы стран… В его словах еще тогда прозвучала угроза. На переговорах в Кельне Генеральные штаты тоже угрожали Испании. Договор с Анжу реализовал этот ультиматум: народ выбрал себе нового монарха. Учение о государстве, созданное кальвинистскими теологами, однозначно утверждало: подданные должны служить государю не как рабы, наоборот, государь должен служить народу; без подданных не может существовать ни один монарх. Так, король Филипп был отвергнут народом и освободил путь Анжу. Относительно Голландии и Зеландии в договоре закреплялось, что эти страны обязаны только принимать участие в защите сообщества. Они выбрали своим верховным правителем не Анжу, а Оранского и 24 июля 1581 г. принесли ему присягу. Штаты начали переговоры со всеми городами и округами Голландии и Зеландии, чтобы те сделали принца своим сувереном. Сан-то штаты предложили, но прошли годы, пока в 1584 г., уже после смерти принца, переговоры были доведены до конца. Во всяком случае, особое положение Голландии и Зеландии ослабило Генералитет, а ощущалось это еще при заключении Утрехтской унии. Наместником Утрехта и Фрисландии остался Оранский.

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности