Западная Грузия - Эгриси (Лазика) в IV - V веках

В IV в. происходит дальнейшее усиление Эгрисского (Лазского) царства, расположенного в центральной части Западной Грузии, показателем чего служит в первую очередь его территориальное расширение.

Анализ сведений Аммиана Марцеллина и данные более поздних византийских авторов, в первую очередь Прокопия Кесарийского, делают очевидным, что территория Лазского царства в южном направлении достигла сектора устья р. Чорохи. Царство макронов и гениохов, а также подвластная Иберии область зидритов, в первых веках н. э. упоминаемые на Юго-Восточном побережье Черного моря, более не встречаются в источниках. Непосредственно к территории Эгрисского царства с юга примыкает горная область полунезависимых племен — чанов, а затем уже начинаются земли, входящие в пределы Римской империи; города Ризий и Атина принадлежат римлянам. Следовательно, часть территории бывшего царства макронов и гениохов вошла непосредственно пределы Римской империи (окрестности Ризия и Атины), часть сохраняет независимость; Иберия вытеснена из прибрежной зоны, а область зидритов отошла к Лазскому царству.

Прокопий Кесарийский, описывая проживающие между Лазикой и римскими владениями чанские племена, отмечает что, хотя они и не являются подданными ни лазов, ни римлян, всё же священнослужителей им назначают лазские епископы. Это сведение указывает на определенное культурно-политическое влияние Лазики на соседние чанские племена.

Расширилась территория Лазского царства и в восточном направлении, и его граница с Иберией в это время проходит по линии, соединяющей крепости Шорапани и Сканда, причем последние, некогда принадлежавшие Картлийскому царству, входят с IV в. в пределы Лазики.

Особенно значительным был территориальный рост Эгриcского царства в северном направлении. Между 389 — 395 гг. лазские цари подчинили себе горную Сванети; этому предшествовало присоединение к Лазскому царству территории апсилов, абазгов и санигов, а также проживающих вблизи от крепости Цебельды сванских племен мисимиан и области Сквимнии (совр. Лечхуми).

Следовательно, к концу IV в. Эгрисское царство объединило всю Западную Грузию. Его территория вдоль Черноморского побережья простиралась от района Гагра-Бичвинта до сектора устья р. Чорохи, на востоке она доходила до Лихского (Сурамского) хребта, на севере включала современные Абхазию и Сванети.

Конец IV в. — это эпоха наибольшего усиления Эгрисского царства. Процесс этот происходил постепенно и был обусловлен рядом причин. К концу III в. центр Римской империи переместился на восток, что было обусловлено более высоким уровнем экономики восточных провинций, меньшим упадком торговли и городской жизни в этой части государства, а также военно-политической ситуацией — с этого времени основным противником Рима стал сасанидский Иран. Это обстоятельство временно укрепило господство Рима не только в восточных провинциях, но и в вассальных и зависимых от него царствах и княжествах Востока. В III — первой половине IV в. Рим еще в состоянии оказывать Ирану достойное противодействие и сохраняет свои позиции в Закавказье и Месопотамии. Однако со второй половины IV в. позиции Восточно-Римской империи на Востоке значительно ослабли. В борьбе с Ираном она потерпела ряд крупных поражений: в 363 г. императору Иовиану пришлось заключить с шахом Шапуром II (309 — 379) весьма невыгодный мир, по условиям которого Ирану возвращались ранее захваченные Римом провинции и последний фактически признавал преимущество Ирана в Армении, обязавшись не вмешиваться в армянские дела. В 377 г. император Валент, под давлением осложнений в Балканских провинциях, был вынужден вовсе отказаться от Армении, где прочно утвердился Иран, захвативший большую часть этой страны. В 70-х гг. IV в. установилось иранское господство и в Картли.

В создавшейся ситуации, когда почти все Закавказье оказалось в руках сасанидского Ирана, Восточно-Римской империи было важнее иметь здесь не покорных вассалов в лице мелких княжеств, а сильного союзника, имевшего возможное противостоять Ирану. Этим и объясняется тот факт, что Византия вынуждена была не только мириться с усилением Лазского царства и объединением под его властью всей Западной Грузии, но и способствовать этому процессу.

Усилению Лазского царства способствовала также активизация северных кочевых племен и их набеги на восточные провинции Римской империи. Еще в III в. Риму приходится вести тяжелую борьбу с готами, которые производят нападения на Боспор, а оттуда на Малоазийские провинции, используя путь вдоль Восточного побережья Черного моря, где с ними активно борется население Западной Грузии.

В IV в. готов сменили гунны, разгромившие в 70-х гг. IV в. объединение аланов и начавшие опустошать Боспорское царство; отсюда через кавказские перевалы они вторгаются и в южные римские области. В этих условиях защита кавказских перевалов становится для Византии вопросом первостепенной важности, и сильное Лазское царство, и в этом отношении приобретает для Рима особое значение. Недаром Прокопий Кесарийский подчеркивает, что «против варваров, проживающих на Кавказе, только Лазика является оплотом». В другом месте тот же Прокопий отмечает, что единственной обязанностью лазов перед римлянами является защита своих северных границ, «дабы вражески настроенные гунны не могли бы из сопредельных с ними Кавказских гор, пройдя через Лазику, вторгнуться в римские владения».

Усиление Лазского царства обусловливалось и взаимоотшениями с Иберией, особенно усилившейся во II в., когда она отторгла у Колхиды ее восточную область — Аргвети — и, подчинив территорию племени зидритов и тем самым, вклинившись в подвластные Риму области, пробилась к Черноморскому побережью. Не вызывает сомнения, что в то время Иберия имела намерение подчинить себе всю Западную Грузию, что серьезно ущемило бы интересы Рима в Закавказье. Следовательно, и в этом отношении для Рима лазы представляли собой необходимых союзников. Когда же в результате активизации сасанидского Ирана к IV в. началось ослабление Иберии, Эгриси ликвидировала ее господство в Аргвети и сама утвердилась в этой области. В то же время, благодаря совместным усилиям Лазики и Рима, Иберия была вытеснена из причерноморской области зидритов, отошедшей к Эгрисскому царству.

Таким образом, усиление Лазского царства происходило вопреки интересам Восточно-Римской империи, а, наоборот, Риму нужен был в Закавказье сильный союзник, хотя бы формально считавшийся его вассалом. Однако вместе с тем усиление и расширение Эгрисского царства все же было связано ослаблением Рима. В III—IV вв. Римская империя была не в состоянии самостоятельно решать все те политические проблемы, о которых речь шла выше. Поражения, нанесённые ей сасанидским Ираном, утверждение последнего в странах Закавказья (в Армении, Албании и Картли), а также нашествия северных кочевников вынуждали Рим мириться со стремлениями правящих кругов Лазики к самостоятельности и расширению своей политической власти и даже способствовать этим стремлениям. Это было логическим продолжением постепенного ослабления римских позиций на Востоке, имевшего место еще в первых веках н. э.

Чем объясняется, что именно Лазское царство выступило и роли объединителя всей Западной Грузии? Это, в первую очередь, следует связать с его экономическим положением.

Расположенное в центральной и самой плодородной части древней Колхиды, это царство в хозяйственном отношении являлось ведущим регионом Западной Грузии. Достаточно сказать, что в пределы Эгриси входила область Мохерезис, которая, согласно описанию того же Прокопия, имела «множество многолюдных поселков. Из всех земель Колхиды это самая лучшая. Тут выделывается вино и растет много хороших плодов, чего нет нигде в остальной Лазике».

Анализ сведений Прокопия позволяет установить, что собственно область Мохерезис находилась между реками Риони и Цхенисцкали и ее основным центром являлся г. Кутаиси. Однако в широком понимании Мохерезис охватывал довольно обширную территорию, включавшую низменные части нынешних Кутаисского, Багдадского (Маяковского), Ванского, Самтредского, Абашского и Мартвильского (Гегечкорского) районов, представляющих в хозяйственном отношении единое целое, о чем свидетельствует факт возникновения здесь древних и богатых западногрузинских городов — Кутаиси, Вани, Мохириси, Родополиса, а также древнегрузинское название всей этой области — Самокалако (буквально — область городов).

Достаточно плодородной была и примыкающая к Мохерезису с запада область (нынешние Цхакаевский и Хобский районы), центром которой являлась столица Эгрисского царства г. Археополис на р. Техури и где находились также значительные крепости Оногурис и Несос.

Не следует забывать, что через Лазику проходила и основная водная магистраль, соединяющая Причерноморье с внутренними областями Закавказья — река Фазис-Риони, в устье которой располагался г. Фазис, древнейший и значительнейший торговый порт колхов, также принадлежавший Эгрисскому царству. По Эгриси проходил и основной наземный путь, ведущий от побережья Черного моря на восток в Иберию. Кроме того, в Эгриси скрещивались и другие торговые магистрали, связывающие Западную Грузию с Арменией (через Зекарский перевал), а также с Рача-Лечхуми Абхазией, а отсюда, через кавказские перевалы, с Северным Кавказом.

Все это делало Эгриси ведущей областью Западной Грузии и способствовало ее усилению, предопределяя тот факт, что именно она выступила в роли объединителя всей Западной Грузии.

Итак, к концу IV в. Западная Грузия оказалась объединенной под властью Эгрисского (Лазского) царства. Цари лазов продолжали оставаться в вассальной зависимости от византийского императора, но эта зависимость носила лишь формальный характер. На территории Лазики в IV—V вв. уже нигде не были расквартированы римские гарнизоны. Византийские историки прямо пишут, что лазы не платили дани и ни в чем другом не подчинялись римлянам; их единственной обязанностью была защита северных рубежей от набегов кочевых племен, но эта «обязанность» полностью совпадала с собственными интересами Лазского царства: ведь в защите своих северных границ от вторжения кочевников были в первую очередь заинтересованы сами лазы.

Внешним выражением вассальной зависимости от Византии являлся обычай назначения царя: «Когда у них (у лазов) умирал царь, — пишет Прокопий Кесарийский, — царь римлян посылал наследнику престола символы власти». То же самое подтверждает и Агафий, подробно перечисляя те знаки царской власти, которые по издревле принятому обычаю император посылал лазским царям. Царь лазов имел и собственных вассалов. Так, например, хотя абазги имели двух местных правителей (архонтов), они издревле являлись подданными лазских царей. Собственных правителей имели также племена Сквимнии (груз. Лечхуми) и сванов, хотя и они были подданными лазского царя, который в случае смерти князя назначал им нового, но обязательно из числа местной знати.

Из сведений Менандра Протиктора о зависимости сванов от лазских царей явствует, что сваны платили дань в виде меда, и других продуктов. Следовательно, правители зависимых от лазского царя племен были обязаны платить дань; самих правителей утверждал царь лазов, и, надо полагать, те были обязаны нести и военную службу, в частности защищать северные рубежи Лазского царства.

Таким образом, вассалами лазских царей являлись сваны, лечхумцы и абазги, хотя эти последние, как видно, пользовались большей независимостью, ибо в источниках ничего не говорится об утверждении их архонтов лазскими царями.

Что касается Апсилии и области мисимиан, то их зависимость от царей Лазики носила иной характер. В источниках нет никаких сведений о политическом статусе Апсилии кроме того, что апсилы являлись подданными лазских царей; в них вообще не упоминаются собственные правители апсилов, а в одном месте Прокопий рассказывает, что Апсилией фактически правил знатный лаз Тердат, имевший среди лазов звание магистра. Это дает основание полагать, что Апсилия, вернее, её южная часть, непосредственно входила в состав Лазского царства в качестве ее провинции, подобно восточногрузинским эриставствам. Сопоставление сведений византийских, армянских и грузинских источников позволяет сделать вывод о том, что некогда самостоятельное царство апсилов в IV в. оказалось поделенным между Лазикой и Абазгией. Южная часть этнографической Апсилии, расположенная между реками Эрисцкали (или Гализга) и Кодори, вошла в состав Лазики, область же северо-западнее Кодори была присоединена к Абазгии (Абхазети по грузинским источникам), хотя политически и эта последняя подчинялась эгрисскому царю.

Как и Апсилия, провинцией (эриставством) Лазского царства являлась и область мисимиан (одного из сванских племен), в отличие от остальной Сванети, непосредственно вошедшая в состав Эгрисского царства.

Такое положение Эгрисского царства сохранилось примерно на протяжении одного столетия. К 70-м гг. V в. оно явно ослабевает, что, в частности, выразилось в потере им власти над Сванети.

В научной литературе высказано предположение, что ослабление Эгрисского царства было обусловлено усилением соседней с ним Картли при царе Вахтанге Горгасале. В описании царствования Вахтанга летописец Джуаншер рассказывает о победоносном походе картлийского царя в Западную Грузию и о захвате им всех эгрисских крепостей вплоть до Цихегоджи — главного города Эгриси. В перечне эриставов, подвластных Вахтангу Горгасалу, летописец упоминает эриставов Эгриси, Сванети, Маргви и Таквери. Именно на основании этих сведений некоторые ученые и делают вывод, что при Вахтанге Горгасале определенные районы Западной Грузии, в том числе Аргвети (Маргви) и Сванети, вошли в состав Картлийского царства.

Однако сведения Джуаншера, зачастую содержащие явные ошибки и анахронизмы, кажутся во многом сомнительными. Скорее всего относительное ослабление Лазского царства было вызвано его конфликтом с Византийской империей, имевшим место в 50 — 60-х гг. V в. Приск Панийский рассказывает, что при императоре Маркиане (450 — 458) царь лазов Губаз восстал против Империи. Маркиан послал против лазов войска, которые вступили с ними в войну и затем вернулись к себе, но императорский двор готовился возобновить военные действия и даже подумывал о привлечении к этой войне Ирана. Со своей стороны Губаз тоже предпринял шаги для заключения союза с персидским царем (по времени это должен быть Ездегирд II — 439 — 457 гг.), но последний вел в то время войну с вторгшимися в Иран гуннами-кидаритами и отказал Губазу в помощи. После этого у царя лазов не оставалось иного выхода, как послать к императору послов и попытаться уладить конфликт мирным путем. В то время в Лазике вместе с Губазом царствовал и его сын Цатэ. Маркиан, через магистра Евфимия, потребовал, чтобы или сам Губаз отказался от короны, или заставил отречься от царствования Цатэ; тем самым император, как видно, пытался посеять раздор между отцом и сыном; но Губаз предпочел отказаться от престола в пользу сына. Когда основное требование императора было исполнено, последний потребовал от эгрисского царя явиться в Константинополь и отчитаться в своих поступках. Губаз согласился и на это, но попросил у присланного к нему для переговоров Дионисия гарантию неприкосновенности.

Однако переговоры длились, как видно, довольно долго, поскольку, как явствует из другого фрагмента труда того же Приска Панийского, Губаз прибыл в Константинополь лишь после пожара, происшедшего в 465 г., уже при императоре Льве I. Лазского царя при императорском дворе сперва осудили за восстание, но затем обошлись с ним доброжелательно и с миром отпустили на родину, утвердив царем Лазики Цатэ.

Из всего этого рассказа, к сожалению, не видно, каковы были конкретные причины восстания Губаза и масштабы тех военных операций, которые византийские войска провели в Лазике. На последний вопрос в какой-то мере проливают свет результаты археологических раскопок последних лет в с. Нокалакеви, где сохранились руины древней столицы Эгрисского царства — Цихегоджи-Археополиса. На некоторых памятниках этого городища явно сохранились следы крупных разрушений и пожара, имевших место где-то во второй половине V в. Не исключено, что столица Эгриси пострадала именно во время военных действий между византийцами и лазами, о которых упоминает Приск.

Что касается причин восстания, то можно предположить, что Губаза толкнули на него те осложнения, которые претерпевала в то время Византийская империя. Еще в начале V в. Византия вынуждена была бороться с нашествием вандалов, а в 441 — 442 и 447 — 452 гг. в ее пределы вторглись гунны под предводительством Аттилы, и Империя покупает мир по весьма высокой цене. Значительные последствия имела и конфессиональная борьба в самой Империи: возникновение новых ересей — несторианства и в особенности монофизитства, вызвало не только раскол, но и стремление к независимости ряда восточных провинций, население которых использовало монофизитство как знамя в борьбе против императорской власти. Острая борьба идет и между византийской аристократией и вновь выдвинувшейся «варварской» знатью.

Эта сложная внешняя и внутренняя обстановка, сложившаяся в Византии в середине V в., могла показаться правящим кругам Эгрисского царства благоприятной для выступления против Империи и освобождения от той формальной зависимости, которая связывала Лазику с Византией. Однако правительство Маркиана смогло, так или иначе, справиться с непосредственной угрозой. Ослабление опасности на западных границах позволило Маркиану активно отреагировать на действия царя Лазики и заставить его вновь подчиниться Империи, тем более, что и ожидаемая Губазом помощь со стороны сасанидского Ирана не могла быть им получена.

Неудачное выступление Губаза против Византии и поражение его политики вызвали ослабление Лазского царства, результатом чего и явилась потеря им Сванети. По словам византийских послов в Иране, приведенным Менандром, зависимость Сванети от Лазики продолжалась до царствования Льва I (457 — 474) и персидского царя Пероза (459 — 484). Следовательно, между 459 — 474 гг. Сванети могла обрести независимость. Очевидно, сваны воспользовались осложнениями между Лазикой с Византией и неудачей политического курса Губаза.

Вскоре же после урегулирования описанного конфликта у Эгрисского царя возникли осложнения с правителями сванов, поскольку последние начали против него военные действия. Сохранился фрагмент сочинения Приска Панийского, где рассказывается, что сваны начали против Лазского царя войну, дабы вернуть себе те крепости, которые у них ранее были отняты, и царь лазов был вынужден просить у императора войска для подмоги. Император послал в Лазику отряд под командованием военачальника Ираклия, но «парфяне» и иберы, воевавшие с лазским царем, пошли походом против других племен, и царь отослал византийские войска обратно. Однако «парфяне» вновь возобновили войну с царем, который опять призвал римлян на подмогу. Последние обещали прислать войска, но к ним явились «парфянские» послы и заявили, что гунны-кидариты побеждены ими. К сожалению, фрагмент на этом кончается и остается неясным, чем же закончился конфликт между сванами и лазами.

Упоминание в этом фрагменте иберов, которые совместно с персами и сванами ведут войну с лазским царем, дает которым исследователям основание считать это сведение Приска подтверждением вышеупомянутых данных грузинской летописи о захвате царем Картли Вахтангом Сванети и Эгриси. Действительно, Вахтанг Горгасал был современником этих событий, и не исключено, что его военные силы принимали участие в оказании помощи сванам в их борьбе с эгрисским царем. Во всяком случае, ясно одно — Сванети была утеряна Эгрисским царством. О дальнейших событиях истории Эгрисского царства, вплоть до 20-х гг. VI в., нам ничего неизвестно. Можно лишь предполагать, что оно постепенно слабеет и господство Византии приобретает здесь все более реальный характер.

Политическое объединение страны и усиление Лазского царства несомненно способствовало общему экономическому подъему, что выразилось, в первую очередь, в развитии торговых взаимоотношений и оживлении городской жизни.

О торговых связях лазов с римлянами неоднократно говорит Прокопий Кесарийский. Агафий Миринейский же следующим образом характеризует лазов: «Нынешние жители Лазики занимаются и мореходством, насколько им это удается, большую пользу получают и от торговли. Они уже не являются варварами, и образ жизни у них не варварский».

Что эти сравнительно поздние сведения можно отнести и к данному периоду, доказывает археологический материал из различных пунктов Западной Грузии, содержащий множество импортных изделий и свидетельствующий о тесных связях городских центров Эгриси с восточными и западными провинциями Римской империи.

Так, например, большая часть стеклянной посуды из Бичвинты (Пицунды) и Сухуми является импортной. Особо следует отметить образцы стеклянной посуды с синими напаями, найденные также в Цебельде (Ольгинское) и в Кобулети. Центрами производства этих изделий считают Кёльн (на Западе) и Александрию (на Востоке).

В огромном количестве встречаются в Бичвинте и Сухуми, в слоях IV — Vвв., импортные амфоры, в частности амфоры с гофрированной поверхностью и с глубоким и частным рифлением, а также небольшие амфоры из коричневой, слюдянистой, хорошо отмученной глины, являющиеся самосскими изделиями. Подобные амфоры найдены и в Нокалакеви. В значительном количестве засвидетельствована в Западной Грузии импортная краснолаковая керамика IV — V вв. Правда, определить производственные центры различных типов этой керамики данного времени весьма трудно. Иноземная по форме, краснолаковая керамика, найденная в Бичвинте, Сухуми, Гонио-Апсаре, частично, может быть, изготовлена и на месте, но среди фрагментов этой посуды выделяются многочисленные экземпляры, явно импортные.

Вышеизложенные факты свидетельствуют о довольно тесных торгово-экономических связях Западной Грузии с римско-византийским миром. В источниках сохранились весьма скудные сведения о том, что вывозилось из Западной Грузии в другие страны. Прокопий Кесарийский отмечает, что лазы в обмен на необходимые им предметы и товары отдавали кожу, кожаные изделия и рабов. Но, надо полагать, этим не исчерпывается экспорт Лазики. Тот же Прокопий приводит слова лазских послов при персидском дворе, которые предлагают персидскому царю построить на Черном море флот. И если вспомнить, что еще Страбон считал Колхиду страной, богатой лесом, то можно предположить, что и этот последний входил в состав лазского экспорта.

На основании данного указания Прокопия Кесарийского относительно торговли лазов можно также предположить, что торговые отношения имели характер натурального обмена. В другом месте историк высказывается еще конкретнее:

«За нужные им товары они платят не деньгами, а кожами, рабами и тем, что у них окажется в избытке».

Но, как справедливо заметил С. Н. Джанашиа, эти сведения Прокопия содержат явное преувеличение, т. к. деньги в торговом процессе лазов должны были играть определенную роль. Справедливость этого мнения подтверждается многочисленными находками в Западной Грузии иноземных монет, указывающих на несомненно денежный характер торговых взаимоотношений лазов. Не говоря уже о более ранней эпохе, с III в. в приморских городах Лазики засвидетельствован массовый приток римских монет — т. н. «антонинианов», обращение которых продолжается и в IV в., после чего их место занимают ранневизантийские «солиды», которые становятся одним из основных средств денежного обращения в Западной Грузии.

Свидетельством торговых связей Эгрисского царства с восточными провинциями Рима (Византии) является и тот факт, что на римской дорожной карте (т. н. Tabula Peutingeriana), составленной во второй половине IV в. географом Касторием, отмечены и те торговые пути, которые проходили по территории Западной Грузии. Один такой путь шел вдоль Южного и Восточного побережья Черного моря, связывал Малоазийские провинции Рима с Западной Грузией и достигал г. Себастополиса (Сухуми). Именно этим путем римско-византийские купцы вывозили приобретенное в Эгриси сырье и ввозили свои товары в прибрежные города.

Согласно карте Кастория, из Сабастополиса торговая магистраль поворачивала на юг и, пересекая внутренние области Лазики, достигала Армении, заканчиваясь в г. Арташате. Однако, отмечал С. Н. Джанашиа, несомненно, уже тогда, как и впоследствии, дорога от Себастополиса шла и на Северный Кавказ, что засвидетельствовано и грузинскими источниками. Интересно, что на торговую магистраль, связывающую 3ападную Грузию с Северным Кавказом, указывает в своей «Космографии» т. н. Равенский аноним, составивший это сочинение в VII в. на основании карты Кастория, восполнив её данными других источников. Повторяя описание вышеназванного пути, аноним не прерывает его в Себастополисе, а продолжает вдоль побережья до Таманского полуострова.

Наличие этой торговой магистрали в достаточной степени засвидетельствовано археологическими материалами предшествующего времени, когда существовали тесные связи Западной Грузии с Северным Причерноморьем. Однако отсутствие пути от Себастополиса на север на карте Кастория — знаменательный, это нашло свое выражение в том факте, что в довольно обширном нумизматическом материале IV в. из Бичвинты Северное Причерноморье представлено всего одной монетой. Это явление связывают обычно с вторжением в Боспорское царство готов, а затем гуннов.

Торговые связи с Византийской империей подтверждаются археологическими материалами из прибрежных городов Эгриси; об участии во внешней торговле населения внутренних районов пока что трудно сказать что-либо определенное, но отдельные факты все же дают основание предполагать кое-какие связи местного населения с внешним миром. В этом отношении примечательно, что в 1963 и 1965 гг. близ Кутаиси, на Парнальском холме, на могильнике раннесредневековой эпохи были обнаружены фрагменты краснолаковой импортной керамики, которая, очевидно, попала сюда по Риони-Квирильской торговой магистрали из приморских центров, скорее всего из Фазиса. Несомненный интерес представляют находки импортных изделий (амфор, фрагментов краснолаковой керамики) в городских центрах внутренней Лазики — в Археополисе (Нокалакеви) и Родополисе (Вардцихе), где этот материал представлен не очень богато, но сам факт его наличия в этих отдаленных от побережья центрах говорит об их связях с приморскими городами и через них с Византией.

Как было отмечено, усиление Эгрисского царства способствовало значительному оживлению городской жизни в Западной Грузии. Приморские города Лазики — Себастополис, Бичвинта, Фазис — по-прежнему являются крупными, торгово-ремесленными центрами и сильными городами, что выразилось в первую очередь в тех строительных работах, которые проводились здесь именно в эту эпоху.

Ясные следы строительной деятельности видны на территории Себастополиса. Существовавшая здесь раньше крепость была расширена именно в IV или V в. Следы этого нового строительства видны в Сухуми на набережной, где в результате археологических раскопок была обнаружена мощная крепостная стена III в. с башнями и контрфорсами, а также крепостная ограда с башнями на концах, датируемая IV — V вв.

Довольно обширные строительные работы проводились в IV — V вв. и в Бичвинте. Существовавшая здесь во II — начале III в. сравнительно небольшая римская кастелла уже не могла выполнять защитные функции выросшего города. Возникает необходимость в расширении укрепленной части города: к четырехугольной кастелле с восточной стороны пристраивается новая крепость с полукруглой южной частью, с башнями и контрфорсами. В Бичвинте строятся баня, здания различного назначения и храмы. Это строительство указывает на рост населения городов и на усиление их оборонительной роли.

Особое значение имеет то обстоятельство, что добытый в приморских городах (Себастополисе, Бичвинте) археологический материал свидетельствует об усилении в них местных элементов и об их превращении в чисто местные городские центры — местные города-крепости. Как уже было сказано, в IV — V вв. в приморских пунктах Лазики уже не было римских гарнизонов, так что попытка некоторых исследователей представить города Себастополис, Бичвинта, Фазис как римско-византийские крепости, где ремесленным производством и строительством занимались римские легионеры, абсолютно беспочвенна. Не может вызвать сомнений факт, что многочисленная и разнообразная кухонная и столовая посуда явно местного происхождения; местные амфоры и пифосы, местные образцы краснолаковой керамической посуды и т. д. изготовлялись на месте и использовались местными горожанами. В Себастополисе IV — V вв. обнаружены керамическая печь для обжига кирпича и других глиняных изделий, железные шлаки и различные изделия из железа, подтверждающие факт обработки железа на месте.

Довольно развитым городским центром являлся в то время и Фазис. Расположенный в устье р. Риони — этой основной водной торговой магистрали Западной Грузии, город был тем пунктом, через который осуществлялись основные торговые связи со странами Причерноморья и Средиземноморья. На значение Фазиса указывает и тот факт, что близ него находилась знаменитая в III — V вв. высшая риторическая школа (об этом ниже).

Таким образом, в IV — V вв. прибрежные города Эгриси представляли собой развитые ремесленные и торговые центры и характеризовались ведущей ролью местного населения. Этот факт особенно интересен и примечателен, так как города Боспора того времени, после нашествия готов и гуннов, оказались не в состоянии возродить свою былую силу и значение. В приморских городах Эгриси оказалось больше жизненных сил, которые они, в условиях общего усиления Эгрисского царства, черпали из внутренних районов Западной Грузии. О том, что этих сил во внутренних районах Эгриси было достаточно, свидетельствует развитие здешних городов именно в IV—V вв.

В первую очередь следует отметить столицу Эгрисского царства Цихегоджи-Археополис. Возникший еще в эллинистическую эпоху как крепость с небольшим поселением (Цихегоджи грузинских летописей), Археополис с IV в. становится столицей Эгрисского царства, крупным и хорошо укрепленным городом, значительным торгово-ремесленным центром.

Археополис расположен на расстоянии 16 км к северу от нынешнего районного центра г. Цхакая, на берегу р. Техури, в с. Нокалакеви. Город занимал территорию со сложным рельефом: нижняя его часть расположена на сравнительно ровном плато, с трех сторон омываемом р. Техури, высокие берега которой делали город практически неприступным с южной, западной и северо-западной сторон; с северной стороны плато круто поднимается вверх и возвышающуюся здесь гору венчает цитадель (акрополь). Сравнительно легкодоступным был город лишь с восточной стороны, которая и была особенно тщательно укреплена сперва двойной стеной, а затем и третьей массивной оградой со сложными фортификационными узлами. Мощные стены с башнями, вылазными калитками и контрфорсами поднимаются по крутому южному склону горы и достигают цитадели, которая также обнесена стеной с башнями.

Археологические раскопки обнаружили в самом городе две бани, одна из которых сложностью планировки, правильной и изысканной архитектурой выделяясь из всех подобных сооружений этого времени, известных в Грузии, явно принадлежала высшей знати, а возможно, и царской семье. На территории нижнего города были расположены дворцовые сооружения, различные хозяйственные постройки и древние церкви IV—V вв. Центральная часть города, включавшая в себя дворец и церкви, была обнесена отдельной оградой, имевшей с восточной стороны вход через квадратную башню полукруглыми арками. С западной стороны Археополис имел скрытый спуск к реке, служивший «речными воротами» города.

Археологический материал, содержащий многочисленные местные керамические изделия (кухонную и столовую посуду, амфоры, пифосы, черепицу и антефиксы), стеклянную посуду, оконные стекла, железные изделия (наконечники стрел и копий, панцирные пластинки, ножи) и импортные материалы, а также вышеназванные памятники светской церковной архитектуры свидетельствуют о том, что Археополис был в IV — II. крупным городом, административно-церковным, ремесленным и торговым центром.

Столица Эгрисского царства, расположенная на весьма удобном в стратегическом отношении месте, в то же время являлась значительным пунктом на сухопутной магистрали, связывающей прибрежную часть Эгриси с восточными областями и далее с Картли. От низовьев Риони путь этот шел несколько севернее долины реки, мимо Нокалакеви, Мартвили (нынешн. Гегечкори), через Хони (нынешн. Цулукидзе) к Цхалтубо-Кутаиси и дальше к Сурамскому хребту.

Кроме Археополиса, в Лазике IV — V вв. видную роль и другие города. Византийские писатели VI в. называют здесь Мохерезис, Кутаиси, Родополис, Сканду, Шорапани др. Из них археологически более или менее удалось исследовать Родополис, Шорапани и Сканду. Если Шорапани, Мохерезис и особенно Кутаиси принадлежали к более древним городам Колхиды, то Родополис и Сканда возникают, видно, именно в IV вв.

Особое значение в это время приобретают Шорапани и Сканда, расположенные у границ с Иберией и охранявшие проходы оттуда в Эгриси. После утверждения в Картли сасанидского Ирана роль этих городов-крепостей значительно возросла, чем и объясняется строительство здесь новых укреплений именно в эту эпоху.

Не меньшее значение имел и Родополис, расположенный у места слияния Риони с реками Ханисцкали и Квирилы в с. Вардцихе (нынеш. Маяковский район). Таким образом, город являлся ключом трех дорог, идущих вдоль ущелий названных рек. Особо следует отметить, что именно по р. Ханисцкали шла дорога, которая через Зекарский перевал связывала Западную Грузию с Арменией.

Раскопки последних лет свидетельствуют о том, что возникновение первых фортификационных сооружений в Вардцихе относится к IV в., а дальнейшее строительство — к IV—V вв. Обнаруженные здесь местные и импортные изделия позволяют считать и Вардцихе одним из значительных экономических центров страны. Не случайно, что Родополис играл довольно активную роль в VI в., во время войны между Византией и Ираном, а затем здесь была расположена одна из епископских кафедр Западной Грузии.

Что касается развития сельского хозяйства, то об этом в источниках сохранились довольно скудные сведения. Прокопий Кесарийский несколько раз подчеркивает, что в Лазике не произрастает пшеница и не развито виноделие, единственным исключением, по его словам, является область Мохерезис, где «выделывается вино и растет много хороших плодов». Однако, скорее всего Прокопий распространил на всю Западную Грузию имевшиеся у него сведения о каком-то конкретном уголке этой страны, надо полагать — об окрестностях Сканды и Шорапани. Дело в том, что археологический материал вполне наглядно иллюстрирует повсеместное развитие Западной Грузии виноградства и виноделия. Это доказывается огромным количеством больших и малых пифосов, амфор, кувшинов различных форм и размеров, обнаруженных как прибрежной зоне, так и во внутренних районах страны.

Несомненно, возделывались в Лазике и зерновые культуры. Общеизвестно, что именно Западная Грузия являлась одним из основных очагов возникновения культуры пшеницы еще в эпоху энеолита, и поэтому невозможно предположить, чтобы в раннефеодальную эпоху в Лазике эта культура нигде не возделывалась. Возможно, хлеба населению не хватало и приходилось его ввозить, тем более в VI в., когда в городах и крепостях Лазики были расквартированы византийские войска, для снабжения которых лазам приходилось отдавать последние ресурсы.

Достаточно развитым было в Эгриси и скотоводство. Это подтверждается археологическими материалами из Бори, Клдеети, Цебельды и Сухуми. Эти материалы особенно хорошо иллюстрируют развитие коневодства. На развитие скотоводства указывают и сведения Прокопия о том, что лазы меня

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности