Образование и расцвет Ганзейского союза

Карл Великий, около 800 г., положил основание городскому устройству в германских городах, а Генрих I, первый король сакского происхождения, дал дальнейшее развитие этому устройству, основал новые города и даровал им известную самостоятельность и некоторые привилегии (ок. 925 г.). Он упрочил морскую торговлю и охранял ее от усилившихся в то время морских разбоев датчан, однако не при помощи флота, а посредством победоносного похода, который он предпринял в Ютландию через лежавшие на Эльбе герцогства, после которого Датский король Горм сделался его данником. Сын Генриха I Оттон Великий предпринял поход против датчан, во время которого он вторгся в 965 г. в Нордмарк и принудил короля Гаральда признать его сюзеренитет. Этим, однако, ограничилась деятельность германских королей на пользу морского дела; в остальном германские мореплаватели были предоставлены собственным силам.

Несмотря на это, и невзирая на грабежи норманнов, германская морская торговля уже в те времена достигла значительного развития. В IX в. торговля эта велась с Англией, северными государствами и с Россией, причем производилась она всегда на вооруженных торговых судах. Около 1000 г. сакский король Этельред даровал германским купцам значительные преимущества в Лондоне; его примеру последовал впоследствии и Вильгельм Завоеватель. Особенно процветала в то время торговля с Кёльном - рейнскими винами; вероятно, именно в это время, около 1070 г., был основан в Лондоне на берегу Темзы «Красильный двор», который в течение многих столетий был сборным местом для германских купцов в Лондоне и центральным пунктом для германской торговли с Англией; впервые о нем упоминается в договоре между Германией и Англией 1157г. (Фридриха I и Генриха II ).

Этот период имел вообще чрезвычайно важное значение для германского мореплавания. В 1158 г. город Любек, быстро достигший блестящего расцвета вследствие усиленного развития торговли в Балтийском море, основал германскую торговую компанию в Висби, на Готланде; город этот находился приблизительно на половине пути между Траве и Невой, Зундом и Рижским заливом, Вислой и озером Мелар, и, благодаря такому положению, а также и тому, что в те времена, вследствие несовершенства мореплавания, корабли избегали длинных переходов, в него стали заходить все суда, и, таким образом, он приобрел большое значение.

В том же году купцы из Бремена высадились в Рижском заливе, чем положили начало колонизации прибалтийского края, который впоследствии, когда морское могущество Германии пришло в упадок, был ею утрачен. Двадцать лет спустя туда был отправлен из Бремена августинский монах Мейнгард, для обращения туземцев в христианство, а еще двадцать лет спустя крестоносцы из Нижней Германии прибыли в Лифляндию, завоевали эту страну и основали Ригу. Таким образом, в то самое время, когда Гогенштауфены совершали с громадными германскими армиями многочисленные римские походы, когда Германия выставляла армии для следовавших один за другим Крестовых походов в Святую землю, нижнегерманские мореплаватели начали это обширное предприятие и благополучно довели его до конца. Образование торговых компаний положило начало Ганзе. Слово «ганза» - фламандско-готского происхождения и обозначает «товарищество», т. е. «союз для определенной цели с определенными взносами». Первая ганза возникла во Фландрии, где в 1200 г. в городе Брюгге, который в то время являлся первым торговым городом севера, образовалось товарищество из 17 городов, с определенным уставом, которое вело оптовую торговлю с Англией и носило название фландрской ганзы; товарищество это, впрочем, не приобрело политической самостоятельности.

Первый толчок к образованию немецкой ганзы исходил из Висби, где в 1229 г. германские купцы, являвшиеся представителями многих германских торговых городов, в том числе портовых городов Любека, Бремена, Риги и Гренингена и некоторых внутренних городов, как, например, Мюнстера, Дортмунда, Зеста, заключили договор со смоленским князем; это было первым выступлением «общества германских купцов»; слова «ганза» вошло в употребление значительно позже.

Таким образом, Висби получил преимущество перед немецкими городами, но преимущество это вскоре перешло к Любеку, который в 1226 г. сделался вольным имперским городом и изгнал датский гарнизон. В 1234 г. город был обложен датчанами с моря и суши и стал готовить к бою свои «когги»; корабли эти разорвали цепи, которыми была заграждена река Траве, атаковали неожиданно блокадный флот и совершенно его уничтожили. Это была первая германская морская победа, одержанная притом над превосходящими силами. Этот крупный успех, по которому можно судить о силе и воинственности любекского флота, дал городу право занять первенствующее место. Вскоре в 1241 г. Любек заключил с Гамбургом союз для содержания на общие средства флота с целью поддержать свободу сообщений по морю, т. е. для выполнения функций морской полиции в немецких и датских водах, причем полицейский надзор имел главным образом в виду самих датчан. Таким образом, эти два города взяли на себя одну из главных задач военного флота.

Несколько лет спустя, во время войны с Данией, любекский флот опустошил датское побережье, сжег замок в Копенгагене и разрушил принадлежавший в то время Дании Стральзунд. Впоследствии флот этот в свою очередь потерпел поражение, но, тем не менее, заключенный в 1254 г. мир был выгоден для Любека. Это было начало того тяжелого времени, когда Германия осталась без императора, время долгого междуцарствия, наступившего с прекращением династии Гогенштауфенов, в течение которого в Германии царил ужасающий произвол. До этого времени германские города, при возникновении разногласий с иностранными государствами, всегда опирались на германских князей, которым приходилось, правда, платить хорошие деньги за оказываемую ими помощь; с этого же времени городам этим приходилось надеяться только на самих себя.

Искусство и доверие, заслуженное «обществом германских купцов» создали для германцев во всех местах, где они производили торговлю, первенствующее положение и широкие привилегии: в Брюгге во Фландрии, в Лондоне, в Бергене в Норвегии, в Швеции, а также и России, где в то время возник очень большой торговый центр в Новгороде, связанном водным сообщением с Невой. Это был самый большой город в России, имевший около 400 000 жителей (к концу XIX в. их было там не более 21 000). В каждом из этих городов у германцев имелась своя контора, им принадлежали большие подворья и даже целые городские кварталы, пользовавшиеся особыми правами, и убежища с собственной юрисдикцией и т. п. Торговые сношения востока с западом и обратно, главным образом, из Балтийского моря в Брюгге и в Лондон были очень обширны и давали большие прибыли. В этих конторах жили и учились у старых, опытных купцов молодые германские купцы, которые здесь приобретали навык в торговых делах и житейский опыт, а также политические и личные связи, в которых они нуждались для того, чтобы впоследствии самим стать во главе торгового дома или даже родного города и Ганзы. Сюда часто приезжали с родины также крупные купцы и арматоры, которые в те времена часто лично производили более значительные закупки.

В это время Любек, как естественный глава союза, начал заключать, без особого уполномочия, от имени «всего купечества римской империи» договоры, в которых выговаривались одинаковые преимущества для всех немецких городов. В противоположность обычному эгоистичному партикуляризму немцев, здесь выказался широкий и благородный государственный взгляд на дело и сознание общности национальных интересов. Во всяком случае, этот успех, который национальное чувство одержало над противоположными интересами отдельных городов, должен быть объяснен долгим пребыванием в чужих странах, население которых всегда относилось к германцам, каково бы ни было их происхождение, как к соперникам и даже к врагам. Ибо нет лучшего средства для того, чтобы пробудить и укрепить в человеке национальное чувство, как отправить его за границу.

В это же время, под влиянием все возраставшей силы рыцарей-разбойников и вследствие полного отсутствия общественной безопасности, образовался рейнский городской союз, состоявший из 70 городов, расположенных на пространстве от Нидерландов и до Базеля; это был вызванный необходимостью самообороны союз бюргеров против царившего беззакония. Союз этот энергично принялся за дело и сломил упорство многих рыцарских замков; однако, после избрания на царство Рудольфа Габсбурга, который принял решительные меры против рыцарей-разбойников, союз этот прекратил свое существование.

Относительно тех переговоров, которые предшествовали более тесному союзу городов, получивших впоследствии название ганзейских, никаких сведений до нас не дошло, кроме того, что в 1260 г. в Любеке состоялся первый общий съезд представителей Ганзы, причем, однако, даже год этого важного события в точности не известен. Сведения, касающиеся этого союза, крайне скудны. Число городов, принадлежавших к Ганзе, указывают очень различно, причем насчитывают их до 90. Некоторые города внутри страны присоединились к Ганзе ради связанных с этим торговых выгод, но только номинально, и не принимали в ее делах почти никакого участия.

Своеобразной особенностью этого сообщества являлось то, что оно не имело постоянной организации - ни центральной власти, ни общей вооруженной силы, ни флота, ни армии, ни даже общих финансов; отдельные члены союза все пользовались одинаковыми правами, а представительство было поручено главному городу союза - Любеку, вполне добровольно, так как его бургомистры и сенаторы считались наиболее способными вести дела, а вместе с тем этот город взял на себя связанные с этим расходы на содержание военных кораблей. Входившие в союз города были удалены друг от друга и отделены не принадлежавшими к союзу, а часто даже враждебными владениями. Правда, города эти по большей части были вольными имперскими городами, но, тем не менее, в своих решениях они часто находились в зависимости от правителей окружающей страны, а правители эти, хотя и были германскими князьями, однако далеко не всегда были расположены в пользу Ганзы и, даже наоборот, часто относились к ней недоброжелательно и даже враждебно, разумеется, кроме тех случаев, когда нуждались в ее помощи. Независимость, богатство и могущество городов, которые были сосредоточием религиозной, научной и художественной жизни страны и к которым тяготело ее население, стояли бельмом в глазу этих князей. Поэтому они старались по возможности вредить городам и часто делали это по малейшему поводу и даже без него.

Таким образом, ганзейским городам приходилось защищаться не только от внешних врагов, так как все морские державы были их конкурентами и охотно бы их уничтожили, но и против собственных князей. Поэтому положение союза было крайне тяжелое, и ему приходилось вести умную и осторожную политику по отношению ко всем заинтересованным властителям и искусно пользоваться всеми обстоятельствами, чтобы не погибнуть и не дать распасться союзу.

Удерживать в составе союза города, приморские и внутренние, разбросанные на пространстве от Финского залива до Шельды, и от морского берега до средней Германии, было весьма трудно, так как интересы этих городов были очень различны, а между тем единственной связью между ними могли служить именно только общие интересы; в распоряжении союза имелось только одно принудительное средство - исключение из него (Verhasung), что влекло за собой воспрещение всем членам союза иметь какие-нибудь дела с исключенным городом и должно было вести к прекращению всяких сношений с ним; однако полицейской власти, которая наблюдала бы за выполнением этого, не существовало. Жалобы и претензии могли приноситься только в съезды союзных городов, собиравшиеся от случая к случаю, на которые являлись представители от всех городов, чьи интересы этого требовали. Во всяком случае, против портовых городов исключение из союза было средством очень действенным; так было, например, в 1355 г. с Бременом, который с самого начала выказал стремление к обособлению и который вынужден был, вследствие громадных убытков, через три года снова просить о принятии его в союз.

Города союза делились на три района:

1) Восточная, Вендская область, к которой принадлежали Любек, Гамбург, Росток, Висмар и Померанские города - Штральзунд, Грейфсвальд, Анклям, Штеттин, Кольберг и др.

2) Западный Фризско-Голландский район, в который входили Кёльн и Вестфальские города - Зест, Дортмунд, Гронинген и др.

3) И, наконец, третий район состоял из Висби и городов, лежавших в Прибалтийских провинциях, как, например, Рига и др.

Любек с самого начала и до конца существования Ганзы был ее главным городом; это доказывается тем, что тамошний суд в 1349 г. был объявлен апелляционной инстанцией для всех городов, в том числе и для Новгорода.

Ганза была продуктом своего времени, причем обстоятельства особенно благоприятно складывались для нее. Уже упоминалось об искусстве и надежности германских купцов, и об их умении применяться к обстоятельствам. В те времена качества эти были тем более ценны, что норманны, населявшие Англию и Францию, относились к торговле с презрением и не имели к ней никаких способностей; не было их и у обитателей Прибалтики - поляков, лифляндцев и др. Торговля на Балтийском море, как и в настоящее время, была очень развита и была даже более обширна, чем в настоящее время; на всем побережье этого моря везде имелись ганзейские конторы. К этому надо добавить, что германские приморские города, и во главе их Любек, отлично понимали значение морского могущества и не боялись затрачивать средства на содержание боевых кораблей.

Относительно ганзейских кораблей известно очень мало; о военных «коггах» уже было упомянуто выше; это были самые крупные корабли на Балтийском море, водоизмещением до 800 тонн, длиной в 120, шириной в 30 и глубиной в 14 футов; на них было три мачты с реями и экипаж их состоял из 250 человек, из которых половина матросов; позднее на них ставилось по 15-20 пушек, из коих половина были 9-12 фунтовые орудия. «Фреде-коггами» (Frede-koggen) назывались корабли, которые несли полицейскую службу вблизи берегов и гавани; на содержание их взималась определенная пошлина. Все купеческие суда были вооружены, но в позднейшие времена Ганза имела и специальные военные корабли. Приводим несколько цифр, относящихся, впрочем, к более позднему времени: шведский флагманский корабль, взятый в бою любекским флотом, имел 51,2 м длины и 13,1 м ширины, вооружение состояло из 67 пушек, не считая ручного оружия; любекский флагманский корабль имел по килю 37,7 м, причем наибольшая длина его была 62 метра; на носу и на корме были высокие башни, всех орудий от 40 до 2,5 фунтового калибра на нем было 75, экипаж включал 1075 человек.

Руководители Ганзы очень искусно использовали благоприятные обстоятельства, чтобы забрать в свои руки торговлю на Балтийском и Северном морях, сделать из нее свою монополию, Устранив все другие народы и таким образом получить возможность по собственному усмотрению устанавливать цены на товары; кроме того, они старались приобрести в государствах, где это представляло для них интерес, возможно большие привилегии, как, например, право свободно устраивать колонии и производить торговлю, освобождение от налогов на товары, от поземельных налогов, право приобретать дома и дворовые места, с представлением им экстерриториальности и собственной юрисдикции. Старания эти большей частью были успешны даже еще до основания союза. Осмотрительные, опытные и обладавшие не только торговыми, но и политическими талантами коммерческие руководители союза превосходно умели пользоваться слабыми сторонами или затруднительным положением соседних государств; они не упускали при этом случая косвенно, путем поддержки врагов этого государства, или даже прямо, посредством каперства или открытой войны, ставить эти государства в затруднительное положение, с целью вынудить у них известные уступки. Значение и самое существование Ганзы основывалось на том, что она сделалась необходимой для окружающих государств, частью своим посредничеством в доставке нужных товаров, отдачей внаем судов, ссудами денег и т. п., так что государства эти находили выгоды в своих сношениях с германскими приморскими городами, - частью же тем, что Ганза сделалась большой силой на море.

Условия тогдашнего времени были таковы, что, когда дело шло о приобретении или сохранении каких-либо преимуществ, обе стороны действовали не особенно разборчиво; Ганза прибегала, прежде всего, к подаркам и подкупам, но нередко и прямо приступала к насилию как на суше, так и на море, при чем делала это часто даже без объявления войны. Оправдывать насилие, часто сопряженное с жестокостью, конечно, нельзя, но тот, кто хочет добиться успеха, должен вести энергичную политику.

Политическая обстановка в Северных Королевствах, в России, Германии и Нидерландах, т. е. на севере, юге, востоке и западе, была в средние века так неустойчива, что мы не можем входить здесь в более подробное изложение ее; войны и союзы сменяли друг друга, каперство на море, грабежи на побережьях, то в союзе с известным государством, то в войне с ним же, следовали друг за другом на протяжении немногих лет, как было, например, между Данией и Швецией. Однако некоторые выдающиеся события, в особенности происшедшие на море, мы здесь в кратких чертах опишем.

В 1280 г. Любек и Висби взяли на себя охрану торговли в Балтийском море, т. е. морской полицейский надзор; три года спустя Ганза заключила союз с герцогами Мекленбургскими и Померанскими для поддержания мира против маркграфов Бранденбургских. Когда к этому союзу присоединился датский король Эрик Глиппинг, норвежский король Эрик «Ненавистник Попов» неожиданно наложил арест на германские торговые суда и на все имущество, принадлежавшее германцам на суше. Вследствие этого Любек, вместе с венденскими городами и с Ригой, снарядил флот, который разорил норвежскую торговлю, опустошил побережье и нанес стране такие убытки, что король оказался вынужденным заключить 31 октября 1285 г. в Кальмаре мир, уплатить Ганзе военное вознаграждение и предоставить ей значительные торговые преимущества. Когда король Христофор II был изгнан из Дании, он обратился к Любеку за помощью, которая и была ему оказана; он был отправлен назад в Данию и восстановлен на троне, за что должен был предоставить почти неограниченные привилегии германскому купечеству. Такая же история произошла и с королем Магнусом Норвежским, несмотря на то, что он относился к Ганзе враждебно.

Вследствие привилегий, которыми пользовалась Ганза, с Балтийского моря совершенно исчезла скандинавская и русская торговля, а английская заняла второстепенное место - Ганза владычествовала от Невы до Нидерландов над морем и над торговлей. В это же время Ганза воспользовалась стесненными финансовым положением Эдуарда III и дала ему взаймы денег, на которые он снарядил поход во Францию, закончившийся победой при Креси. В обеспечение займа Эдуард заложил Ганзе пошлины с шерсти и оловянные рудники в Корнуэлле. В 1362 г. начались войны Ганзы против Вальдемара III, который создал величие и могущество Дании. В том же году был занят остров Готланд. Висби и германское подворье в нем были разграблены, причем было пролито много крови. Тогда Ганза заключила союз со Швецией и Норвегией; в начале мая ганзейский флот появился в Зунде, но союзники Ганзы не явились. Тогда ганзейский адмирал Виттенберг один атаковал Копенгаген, взял его, а затем переправился в Сконию, которая в те времена принадлежала Дании, и осадил Гельсингборг. Здесь, однако, он был захвачен врасплох датским флотом и потерял 12 больших «коггов»; армия Должна была спешно сесть обратно на суда и возвратиться в Любек. Над Виттенбергом состоялся суд, и он был казнен.

После этого наступил мир, продолжавшийся несколько лет, но в ноябре 1367 г., на общем собрании Ганзы, состоявшемся в Кёльне, 77 городов, начиная с Нарвы и до Зирик-Зее, решили всеми силами вести войну против Вальдемара. Был снаряжен большой флот, который начал с того, что в апреле 1368 г. так основательно разорил норвежское побережье, что король стал просить мира; после этого флот направился в Зунд и в мае взял Копенгаген, затем Гельсишер и вынудил Вальдемара покинуть свою страну. 24 мая 1370 года в Штральзунде был заключен мир, по которому, независимо от большой контрибуции, за Ганзой было признано право утверждать королей Северных Государств. Это было громадным успехом в особенности потому, что достигнут он был не силами могущественного государства, а силами союза городов.

После этого неслыханного успеха, Ганза, по-видимому, стала пренебрегать полицейским надзором на морях; морской разбой распространился до такой степени, что города Висмар и Росток сочли необходимым выдавать каперские свидетельства против кораблей трех северных держав. Это, однако, еще ухудшило дело, так как вследствие этого в этих городах образовалось большое, сильное общество «Ликенделеров», ставшее известным под именем «Братьев Виталийцев» или «Витальеров», которые присвоили своему разбойничьему братству громкое название «друзья Бога и враги мира». Зачатки организации витальеров скрыты во мраке веков, однако, учитывая отношения, господствовавшие в этой части мира на рубеже XIII-XIV веков, нетрудно догадаться о причинах ее возникновения. Среди пиратов-витальеров можно было встретить беглецов из ганзейских, главным образом вендских, городов, из всех частей Германии, голландцев, фризов, датчан, шведов, лифляндцев, славян-кашубов, поморян, французов и, вероятно также поляков. Из таких отчаянных голов и возникла на балтийском острове своеобразная пиратская организация витальеров. Кроме ганзейских моряков к этому «братству», которое избрало своим местопребыванием остров Готланд, примыкали беглецы, преследуемые законом, отдельные лица, считавшие себя обиженными и искавшие справедливости, легкой наживы, возможности отомстить врагам или попросту падкие на приключения.

Следуя давнишним традициям балтийских пиратов и викингов, братья-витальеры соблюдали внутри своей организации железную дисциплину. Среди них не было других женщин, кроме пленниц. Пиратские шкиперы требовали от своих матросов беспрекословного подчинения, нарушение их приказов каралось смертной казнью. На острове Готланд, находившемся под господством братства витальеров, помещалась главная штаб-квартира пиратов; здесь хранилась добыча, здесь ее делили между пиратами, отличившимися во время экспедиций, там же находилась база всей пиратской флотилии. Местное население острова вынуждали порой уплачивать дань, но размер последней был относительно умеренным, так как все предметы первой необходимости и богатства витальеры добывали, грабя корабли на море и нападая на приморские поселения. Впрочем, витальеры, как и все тогдашние пираты, были одновременно и купцами. Они торговали награбленным добром, продавая его порой даже там, куда должны были доставить товары их законные владельцы.

Деятельность витальеров приняла наиболее широкий размах в годы, когда во главе пиратского братства стоял талантливый вождь - Клаус Штёртебеккер. Вместе со своим помощником Годеке Михельсом он присоединился к двум другим морским разбойникам - Мольтке и Мантейфелю. Сам Штёртебеккер происходил из плебейской семьи Ростока. Свою купеческую и морскую карьеру он начал в юности, работая на складах торговцев сельдью в Скании, на кораблях, курсировавших между Ревелем и Брюгге, и, наконец, у крупных купцов в своем родном Ростоке. Обиженный патроном, не в силах вынести бесчеловечного обращения, он, подобно многим другим в те времена, организовал в конце XIV в. бунт на корабле, на котором служил, выбросил за борт шкипера и, взяв командование в свои руки, вышел в море, желая отомстить за нанесенные ему обиды. За организацию бунта и увод корабля Штёртебеккер был объявлен вне закона. Погоня за новоявленным пиратом была поручена знатному горожанину Вульфламу из Штральзунда, на которого еще в 1385 г. Ганзейский союз возложил задачу борьбы с морским разбоем.

Однако Штёртебеккер, отличавшийся недюжинными мореходными и военными способностями, не только не был пойман ганзейскими буксирами, но вскоре стал основательно досаждать купеческим кораблям. Он был особенно жесток и беспощаден с пойманными им представителями правящего патрициата вендских городов, с которыми имел личные счеты.

Но Штёртебеккер вошел в историю не из-за своих пиратских бесчинств, а благодаря тому, что занялся политической деятельностью. Случай к этому представился в 1389 г., когда в Швеции разгорелась ожесточенная борьба за трон. Правивший там король Альбрехт, не пользовавшийся популярностью среди шведских феодалов в Германии, попал в плен к королеве Дании и Норвегии Маргарите. В этой войне один лишь гарнизон Стокгольма остался верен королю, оказав сопротивление датчанам. Население Стокгольма состояло в то время большей частью из немцев, и в противоположность Маргарите, Альбрехт поддерживал немецких купцов в Швеции. Если бы датчане овладели Стокгольмом, привилегии немецких купцов были бы отменены, что, в свою очередь, нарушив равновесие сил на Балтике, ударило бы по Ганзе. Защитники Стокгольма, которые с трудом сдерживали превосходящие силы противника, посылали Ганзе отчаянные письма с мольбами о помощи.

В этой ситуации Любек обратился к... готландским пиратам. Штёртебеккер согласился оказать помощь стокгольмским немцам и Ганзе. Со своей флотилией он начал военные действия против датчан. Располагая лишь небольшими и легкими судами, Штёртебеккер не мог оказать сопротивление тяжелым и хорошо вооруженным датским военным кораблям в открытом бою и решил помочь осажденным другим образом.

Штурм города не дал результатов, и датчане перешли к осаде, пытаясь голодом вынудить защитников к капитуляции. Отрезав пути доставки продовольствия со стороны суши и моря, они были уже близки к цели. Стало ясно, что осажденных могли спасти лишь быстрые и решительные действия.

Однажды на рассвете под Стокгольмом неожиданно появились две группы пиратских кораблей. В то время как первая из них смело атаковала кордон датских судов, вторая, используя замешательство, вызванное неожиданным нападением, проскользнула под самым боком у датчан и вошла в стокгольмский порт. Этот маневр пираты повторяли неоднократно и почти всегда с успехом, всякий раз доставляя продовольствие защитникам города. Отсюда готландские пираты и получили прозвище витальеров («кормильцев») и вошли под этим именем в историю.

Героические действия витальеров, их плебейское происхождение, девиз, провозглашавший социальную справедливость, под которым они воевали, - все это снискало братству симпатию и популярность среди простонародья ганзейских городов. Лучшее доказательство этому - результат нападения пиратов на Висмар. Стремясь освободить нескольких пойманных соратников и обеспечить себя припасами на зиму, Штёртебеккер и Годеке Михельс решились на отчаянный, казалось, шаг, напав на порт Висмар.

Пока застигнутому врасплох городскому совету удалось призвать на помощь другие ганзейские города и мобилизовать подчиненный им флот, победоносная армия витальеров уже успела уплыть далеко в море. Этот отчаянный план они сумели осуществить лишь потому, что простой народ Висмара, враждебно относившийся к городскому патрициату, оказал содействие в этой операции легендарным героям Стокгольма. Подобную же роль сыграла помощь простонародья при овладении витальерами в 1392 г. Бергеном - тогдашним торговым центром Норвегии. Пираты захватили местную ганзейскую контору и сожгли город. Во время этой операции они захватили многих знатных граждан Бергена, потребовав за их освобождение огромнейший выкуп.

На рубеже XIV и XV вв. политическое положение витальеров стало довольно двойственным. С одной стороны они активно выступали против господствовавшего социального строя, борясь с правящими кругами в ганзейских городах - патрициатом и городскими советами, а с другой - неоднократно, как это было в Стокгольме, становились на службу того или иного города, выступая против его врага, причем нередко против другого, конкурировавшего с ним ганзейского города. Таким образом, витальеры нередко выступали в качестве платных кондотьеров, состоявших на службе того самого патрициата, который они считали своим основным врагом.

Это парадоксальное на первый взгляд положение нашло отражение, в частности, в тексте некоторых ганзейских актов и постановлений. Нередко случалось, что ганзейский съезд выносил решение о проведении какой-нибудь вооруженной операции, в которой на стороне Ганзы должны были быть использованы более или менее открыто пираты. Одновременно на этом же съезде принималось другое решение, направленное на искоренение пиратства на Балтике, и в частности - уничтожение витальеров. Ибо ганзейские купцы, которые порой сами не гнушались разбоем, ориентировались в своей политике на крупную международную торговлю, а потому стремились, чтобы она, по возможности, не встречала препятствий.

Несмотря на принимаемые Ганзой решения безжалостно истреблять витальеров, деятельность пиратов расширялась. Со временем дело дошло до того, что ни один корабль не мог пройти через датские проливы и пробиться из Балтики в Северное море или обратно, не уплатив выкупа витальерам. После сожжения Бергена пираты принялись грабить даже рыбаков, ловивших сельдь в Северном море. В результате там замерла не только торговая навигация, но и рыболовство.

Такое положение стало угрожать существованию государств, расположенных в бассейнах Северного и Балтийского морей. Тогда последние решили объединить свои силы, чтобы в общих интересах положить конец морскому разбою. Однако первая экспедиция против пиратов, организованная датской королевой Маргаритой и английским королем Ричардом II, потерпела неудачу.

Ганза тоже стала тяготиться пиратами. Торговые потери, которые несли от морского разбоя ганзейские города, не компенсировались услугами, оказываемыми пиратами. Вторая по счету экспедиция, организованная на этот раз ганзейскими городами в 1394 г., с участием тридцати пяти военных кораблей и трех тысяч рыцарей, также не дала желаемых результатов.

С течением времени соотношение сил на политической арене в Прибалтике стало меняться в весьма неблагоприятном для витальеров направлении. Не имея возможности справиться с пиратством собственными силами, королева Маргарита обратилась с просьбой о помощи к гроссмейстеру ордена крестоносцев Конраду фон Юнгингену. В те времена этот орден находился на вершине своего могущества и располагал отличной армией и сильным флотом.

Когда в 1398 г. крестоносцы двинулись на Готланд, витальеры не смогли противостоять им. Погрузившись на корабли, они навсегда покинули Балтику. Выдворенные из своего разбойничьего гнезда, они укрылись на Северном море, где овладели островом Гельголанд и укрепили его. Однако там, в устье Эльбы, они оказались лицом к лицу со своим главным противником - Ганзой. На этот раз это были уже не просто города вендской четверти, а два могущественных порта - Гамбург и Бремен, которые к тому же не собирались пользоваться услугами пиратов. Оба этих торговых центра не хотели мириться с присутствием пиратов чуть ли не у своего порога.

В 1401 г. из устья Эльбы вышел большой торговый корабль, выглядевший так, словно был доверху набит ценными товарами. Корабль направился в сторону Северного моря, взяв курс прямо на Гельголанд. Притаившиеся пираты накинулись на легкую и беззащитную с виду добычу, но жестоко просчитались. Это был военный корабль - судно-ловушка, замаскированное под торговое. Его многочисленная и отлично вооруженная команда вступила в борьбу с пиратами. Витальеры были так поглощены сражением, что не заметили, как подошла гамбургская флотилия.

Ни одному из участвовавших в битве пиратских кораблей не удалось уйти невредимым; было захвачено сто пятьдесят пленных, взято и уничтожено гнездо витальеров на Гельголанде. Штёртебеккер и Михельс, которые также попали в плен, были публично обезглавлены на одной из площадей Гамбурга. Всех остальных пленных, согласно средневековому обычаю, клеймили раскаленным железом и заточили в тюрьму или приговорили к каторге.

Как гласит легенда, мачты корабля Штёртебеккера были выдолблены, а внутрь залит сплав чистого золота. Богатств, захваченных на пиратских кораблях и на их базе в Гельголанде, хватило не только на то, чтобы полностью покрыть издержки экспедиции и возместить ганзейским купцам значительную часть понесенных ими потерь, но и украсить башни церкви Св. Николая в Гамбурге золотой короной.

Недобитые остатки гельголандских витальеров разбрелись по всей Германии, упорно преследуемые феодалами и городскими властями. Однако окончательно это братство перестало существовать лишь после того, как в 1432 г., сражаясь на стороне фризов против Ганзы, было побеждено Симоном Утрехтским и с покорением Эмдена в 1433 г.

Надо упомянуть еще о некоторых других германских морских героях: знаменитый Бокельман из Данцига с шестью кораблями в 1455 г. одержал победу над 16 датскими, которые он атаковал один за другим, причем 6 уничтожил, а 6 захватил в качестве призов; это был славный подвиг, оправдавший тот отличительный знак, который Бокельман держал на клотике своей грот-мачты, - метлу, означавшую, что он выметает врагов из Балтийского моря. В этом бою он проявил большие тактические способности.

Далее нужно назвать Павла Бенеке из Данцига, который в 1437 г. захватил у Вислы английские суда, а затем, состоя уже на английской службе, с большим успехом воевал против Бургундии. Его корабли «Питер фон Данциг» и «Мариендрахе» внушали ужас всем морякам. Одним из его многочисленных трофеев является знаменитая картина Ганса Мемлинга в алтаре церкви Св. Марии в Данциге, изображающая Страшный Суд.

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности