Восточно-Франкское государство в начале X в.

После смерти Людовика Дитяти германской части Франкского государства грозил полный распад. При его слабой власти окрепла сила, которую тщательно старался подавить Карл Великий: захваченная племенными герцогами-правителями власть раздробилась. Там, где ослабевала королевская власть, из какого-нибудь древнего и знатного рода выступал местный вождь, беря в свои руки исполнительную власть, суд и расправу, в которых ощущалась настоятельная потребность; таких правителей, в отличие от графов, народ называл герцогами. Именно в это время одновременно в разных местах возникли многие знатные роды: во Франконии - Бабенберги, рядом с ними - Конрадины, в Швабии - герцог Бурхард, которого источники того времени называют "князем Аламаннским"; в Баварии - Арнульф, в Саксонии - Людольфинги во главе с герцогом Оттоном, человеком уже престарелым.

Национального единства еще не существовало; многие даже сомневались в необходимости короля. При этом твердым было представление о единстве государства, коренившееся в неувядаемом обаянии Римской империи, поддержанном Карлом Великим. Эта мысль приветствовалась церковью и епископами. Возвращение к прежней племенной разрозненности могло бы потрясти основы церковного единства и даже способствовать тому, чтобы не искорененное еще язычество подняло голову. К тому же с востока грозило нашествие венгров, которого одинаково опасались и народ, и знать. Между представителями знати давно установились оживленные отношения и разнообразные связи, вызванные съездами, важными в то время, скорее потому, что давали возможность знати встречаться для личного знакомства и сближения, нежели по законодательной деятельности.

Идея единого государства одержала верх над остальными стремлениями общества того времени: "Великий Карл совершил это силой христианской веры" - так коротко и метко выражался один из писателей того века, Видукинд Корвейский. В год смерти Людовика, поздней осенью, князья съехались в Форххайм, во Франконии. Из всех князей особенно выделялись своими достоинствами Конрад, герцог Франконский, и Оттон, герцог Саксонский. Последний, всеми уважаемый и достойный человек, уже начинавший стареть, сам отклонил предложения избирателей и указал им на Конрада, находившегося в цветущем возрасте; к тому же Конрад состоял в родственных связях с домом Каролингов. Он и был избран в 911 г.

Это правление не считается счастливым. Перед Конрадом сразу встала сложная задача: добиться авторитета наследственного короля. Даже если бы эта задача была ему по силам по личным качествам, он жил слишком мало, чтобы ее разрешить. Он обладал личным мужеством родовитого франка; о нем рассказывали как о человеке открытого и веселого характера: например, когда он посетил Санкт-Галленскую обитель, ученики монастырской школы, которых обычно держали довольно строго, приятно и весело провели три дня. Но счастье не улыбалось Конраду. Сначала ему не удалась попытка вернуть Восточно-Франкскому государству Лотарингию. Год спустя после его воцарения умер Оттон, герцог Саксонский, способствовавший избранию Конрада и при своих несомненных достоинствах впоследствии способный стать его главным советником и опорой (912 г.). При этом ясно обозначились две партии: королевская, с несколькими крупными духовными сановниками во главе (Гаттоном, архиепископом Майнцским, епископом Соломоном Констанцским, епископами Зальцбургским и Фрейзингенским), которой Конрад все более и более подчинялся; и герцогская, к которой принадлежали многие могущественные владетельные князья, некогда равные с Конрадом и потому не расположенные давать большие возможности королевской власти. Значительнейшим между ними был Генрих, сын Оттона, любимый в Саксонии не менее своего отца и вполне заслуживавший любви по своим прекрасным личным качествам. Свое положение в Саксонии он утвердил супружеством с Матильдой, происходившей из знатного вестфальского дома, который вел свой род от герцога Видукинда. Конрад и его советники медлили и не решались передать ему громадные ленные владения в Саксонии и Тюрингии, которыми владел его отец. Завязалась ссора, в которой все саксонцы были на стороне Генриха. Не стихнувшая еще взаимная ненависть саксов и франков также сыграла определенную роль. Спор закончился кровавой битвой при Эресбурге в 915 г. Тогда же на большую часть Германии обрушилось опустошительное нашествие венгров. Таким же было положение в Аламаннии и Баварии. Здесь герцог Баварский Арнульф и владетельный швабский князь Эрхангер победоносно отразили вторжение венгерской орды и на время поладили с королем. Однако, несмотря на это, король продолжал благоприятствовать их врагу, епископу Соломону Констанцскому, и Эрхангер с братом Бертольдом напали на епископа и взяли его в плен. Из-за этого поднялась жестокая распря между королем и владетельными швабскими и баварскими князьями, в которой сторону князей принял Генрих Саксонский. Дело закончилось тем, что Эрхангер, Бертольд и их племянник Лиутфрид были казнены по приказу короля, а точнее - по настоянию руководивших им епископов в 917 г. Несмотря на эту суровую меру, королю не удалось подчинить верхнюю Германию: герцог Арнульф удержал свое положение в Баварии, и в Швабии герцогом стал Бурхард. Вскоре после этого король Конрад заболел и в декабре 918 г. оказался на смертном одре. Перед смертью он совершил истинно доброе дело, уговорив своего брата Эберхарда отказаться от притязаний на престол. Вполне вероятны слова, которые влагает в уста Конраду один из хронистов того времени: "Нам счастье на роду не писано, нет у нас и надлежащей сноровки для управления - этим наделен Генрих Саксонский, и от него теперь зависит общее благосостояние". Он даже взял с Эберхарда слово, что тот сам передаст Генриху Саксонскому знаки королевского достоинства - меч и венец франкских королей, священное копье и королевскую порфиру.

Важно, что франкские князья убедились: будущее Восточно-Франкского государства принадлежит Саксонской династии. Привлекательная личность Генриха довершила дело, и представители разных направлений среди знати скоро сошлись на том, что им следует избрать именно Генриха. В феврале 919 г. это избрание восторженными кликами приветствовала толпа. Архиепископ Майнцский, франк по происхождению, уже готовился к его помазанию и коронованию, но Генрих уклонился от этого, сказав: "Мне довольно и того, что я превознесен перед всеми моими предками и Божьей милостью и вашей доброй волей призван называться королем; что же касается помазания и возложения на меня диадемы, то пусть это будет предоставлено достойнейшему".

В этой отповеди новоизбранного короля прелату видно чисто саксонское воззрение на духовенство: саксонская знать тогда еще не забыла времени, когда вся власть была в ее руках. Теперь же духовная аристократия стремилась разделить эту власть со светской. Как бы то ни было, достоверно одно: при Генрихе церковь не пользовалась тем влиянием, которое она имела при Конраде, и высшее духовенство вынуждено было довольствоваться более скромным положением по сравнению с выпавшим ей на долю на старо-франкской почве. Воззрения Генриха на обязанности короля действительно отличались от воззрений его предшественника или Каролингов, которые правили ранее Конрада. Историк его дома и племени, монах Видукинд Корвейский, представляет его богатырем, с которым никто не решался состязаться даже в рыцарских играх; приветливым на дружеском пиру, но никогда не роняющим своего достоинства, и притом страстным охотником. Мудрость, которую ему приписывали, подтверждается его 16-летним счастливым и удачным правлением (919- 936). Она заключалась в том, что он с первого взгляда умел угадывать все исполнимое и затем со спокойной настойчивостью добивался своей цели. Таким путем он сумел утвердить свое положение в Саксонии, а затем так же и положение Саксонии среди других соседних владений.

Без особого труда Генриху удалось заставить нового герцога Швабского, Бурхарда, признать его королевский авторитет. Умный герцог сразу понял, что имеет дело с умным человеком и с превосходящей воинской силой, да и Генрих старался не доводить дела до крайности. Арнульф Баварский вынудил Генриха приступить к осаде Регенсбурга. Хотя Арнульф был недоволен тем, что "саксонец распоряжается на его земле", однако тоже покорился и этим сохранил за собой право назначения епископов в подвластной ему стране, которое утвердил за ним король Генрих в 921 г. [Право назначения епископов принадлежало только королю, который и вручал им епископский посох.] В том же году он вступил в соглашение с королем Западно-Франкского государства из династии Каролингов, встретившись с ним в Бонне, причем тот называл его "своим другом восточным королем", а Генрих его - "Божьей милостью королем западных франков". Несмотря на такие любезности, он воспользовался усобицами на Западе, чтобы присоединить Лотарингию к Восточно-Франкскому государству: беспокойный и непоседливый герцог Гизельберт был усмирен и попался в плен к Генриху, который не только не лишил его герцогства, но даже выдал за него замуж свою дочь Гербергу в 928 г. Этим был сделан важный шаг: немецкие племена соединились в одно государство, которое составляло связное целое, несмотря на то, что носило характер федерации. Тот факт, что Генрих признал новую или, точнее, возобновленную герцогскую власть, что он не стал в напрасной борьбе с этой народившейся властью растрачивать свою силу - делает честь государственной мудрости Генриха.

Все это способствовало соединению разрозненных германских племен. Во всей правительственной деятельности Генриха виден человек со светлым и верным взглядом, умеющий выждать удобную минуту для действия, а не такой, который все стремится сделать сразу и разрешить одним ударом. Важнейшей задачей и национальным жизненным вопросом была борьба на смерть с венграми, почти ежегодно производившими опустошительные набеги на Саксонию. Во время этих нашествий одна из их орд обрушилась на Санкт-Галленский монастырь. Очевидец этого вторжения оставил его любопытное описание. Энгильберт, аббат знаменитого монастыря, предвидя вражеское нашествие, приказал в удобном и неприступном месте устроить укрепление, в которое братия и отнесла все монастырское имущество и казну. Вскоре высланные из монастыря разведчики возвестили о приближении неприятеля, которое обозначилось дымом зажженных венграми пожаров. Тогда вся монастырская братия укрылась в укреплении, и только один из братии, служивший в монастыре шутом, не захотел укрываться за стенами укрепления в отместку за то, что отец казначей в тот год не выдал ему кожи на обувь. Вскоре нагрянула дикая орда, но к брату Гериберту она отнеслась снисходительно, заметив, что он не вполне владеет рассудком: венгры заставили его водить их по всему монастырю, но не нашли в нем много добра. В погребе, однако, еще оставалось две бочки вина, и один из венгров вздумал было ткнуть в одну из бочек копьем. "Не тронь! - крикнул на него полоумный Гериберт. - А то что же мы пить-то будем, когда вы отсюда уберетесь?" Конечно, венгры отвечали на это общим взрывом хохота, и вино уцелело. Затем вся орда расположилась для пиршества на монастырском дворе и на лужайке, кругом обители.

Венгры набрасывались на мясо как дикие звери, а вино было всюду расставлено среди пирующих большими корчагами. По окончании пира они заставили Гериберта и еще одного захваченного в плен монаха петь им священные песни, а сами стали под звуки тех песен плясать. Некоторые из них, вообразив, что петух на колокольне и есть изображение главного монастырского божества, задумали его оттуда снять - но тот, кто полез на шпиль колокольни, упал оттуда и переломил себе спину. Монастырская хроника рассказывает, что такой же лютой смертью погиб и другой дикарь, дерзнувший еще более грубым образом оскорбить святого Галла. Некоторое время спустя орда дикарей отхлынула, и вся братия дивилась тому, что брату Гериберту удалось выйти из их рук целым и невредимым. Полоумный брат Гериберт не скрыл от них, что ему неплохо было у венгров и что по отношению к вину они были щедры гораздо более монастырского эконома.

Во время набега 924 г. один из важнейших венгерских предводителей был взят в плен и приведен к Генриху. Венгры предлагали за него дорогой выкуп. Но король воспользовался этим удобным случаем, чтобы выговорить более продолжительное, лет на девять, перемирие, в течение которого обязался выплачивать ежегодную дань. Южную часть империи Карла он оставил на произвол судьбы и врагов, чтобы защитить от них Саксонию. Этим перемирием он воспользовался превосходно: собрал сильное войско и устроил ряд укрепленных пунктов, которые занял гарнизонами и назначил в их состав девятого человека из своих служилых людей, а остальных восьмерых, из той же очереди, обязал заботиться о его содержании. Поддерживая таким образом связь с этими далеко выдвинутыми укреплениями, он способствовал тому, что многие из них потом превратились в города, хотя первоначально это не предполагалось. Войско, собранное и обученное им для борьбы против венгров, он имел возможность испытать в пограничных войнах со славянами, за которые вновь горячо принялся в 928-929 гг. В 928 г., по выражению летописца, "при посредстве голода, железа и холода", Генрих завоевал город полабских славян Бранибор, покорил и еще 2-3 ближайших племени и среди них построил укрепление, на месте которого впоследствии возник город Майсен. В следующем году он проник далее на юг, в Чехию, где король или герцог тех мест, правивший в городе Праге, признал его главенство над собой. Однако вскоре после этого, во время осады Генрихом славянского города Ленцен на Эльбе, произошло всеобщее восстание славян, живших между Эльбой и Одером. Королю удалось отразить и разбить славянское войско, подступавшее на выручку города, после чего славянские племена признали себя побежденными и стали платить ему дань (929 г.).

Генрих терпеливо выждал время, когда окончилось заключенное с венграми перемирие. На большом народном собрании он убедился в том, что вся Саксония готова дать единодушный отпор врагу, и поэтому, когда венгерские послы явились за получением ежегодного "подарка", им пришлось вернуться домой с пустыми руками. Ожидаемое вторжение венгров не замедлило, и тут пришлось убедиться, как много сделал предусмотрительный Генрих для предотвращения этой опасности - одна орда хищников потерпела от саксов и тюрингцев жестокое поражение; голод и холод довершили ее гибель; и венгерских пленников не пощадили. Против другой орды, составлявшей главный отряд венгерского войска, король выступил сам и вблизи местечка Риаде в 933 г. сошелся с ней. Но битвы не произошло: венгры бежали, только завидев приближающееся королевское войско. Их лагерь достался в руки воинов Генриха, причем было освобождено множество пленников, и вся страна вздохнула свободно. С великой радостью все принялись за восстановление и обновление разрушенных венграми церквей и монастырей, поскольку теперь можно было надолго успокоиться и не опасаться их нападения.

Последним деянием Генриха был поход 934 г. против датчан. Он вынудил их короля Горма заключить мир. Шлезвигская марка, по ту сторону Эйдера, получила правильное устройство, как и земля, отвоеванная у полабских славян (вендов). Таким образом, Генриху удалось присоединить к своему Восточно-Франкскому государству две марки и оградить этим границы от вторжения славян и венгров.

Генрих достиг своих целей и многое совершил в небольшой период времени. Он был еще не стар, ему было всего около 60 лет, и он был окружен цветущими сыновьями. Тут он рассудил, что и для него настало время побывать в Риме. Планы его неизвестны; вероятно, он думал именно теперь принять то помазание и венчание, от которого отказался при вступлении на престол. Но на пути он почувствовал себя плохо и вынужден был вернуться домой для необходимых распоряжений. С привычным спокойствием и разумностью он принял все меры, чтобы обеспечить спокойствие в государстве. В Эрфурт он созвал князей на съезд и указал им на Оттона, старшего сына от брака с Матильдой, как на короля. Хронист того времени добавляет: "Как на короля над всеми его братьями и всем государством Франкским". О разделении государства уже не было речи. В 936 г. Генрих умер. Его останки были преданы земле в основанном и укрепленном им Кведлинбурге.

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности