Северная война. Занятие русскими Финляндии. Гангутское сражение

К началу 1713 года русское командование и сам царь осознали, что главным театром военных действий в войне отныне является Финляндия, и только через нее лежит путь к окончательной победе над Швецией.

Русское командование, с учетом особенностей рельефа местности южной Финляндии, решило не наступать по суше, а высадить десант с моря. Однако шведский корабельный флот имел существенное количественное и качественное превосходство. Поэтому решили посадить войска на гребные суда, которые должны были двигаться вдоль побережья в шхерах, вне досягаемости шведских кораблей.

В конце апреля 1713 года русский галерный флот в составе 204 судов с десантом (16050 человек) прибыл из Санкт-Петербурга в Кроншлот, где соединился с корабельным флотом (четыре корабля, два фрегата, бомбардирский корабль и две шнявы). 2 мая соединенный флот направился к Гельсингфорсу (ныне Хельсинки). Корабельный флот, к которому присоединились три корабля и два фрегата из Ревеля, сопровождал галерный флот до Берёзовых островов, где они разошлись. Галерный флот отправился шхерами вдоль берегов Финляндии, а корабельный остался крейсировать у Выборга. При благоприятных условиях (т.е. в случае численного превосходства) корабельный флот под командованием вице-адмирала Крюйса должен был поддержать галерный флот.

8 мая галерный флот под командованием Ф.М. Апраксина подошел к Гельсингфорсу. На одной из галер плыл сам царь, но он традиционно считался подчиненным Апраксину. Шведских военных кораблей в порту не было. Город окружал земляной вал. Перешеек, соединявший полуостров (где находился Гельсингфорс) с материком, имел мощные укрепления. Подступы с моря находились в секторе обстрела трех батарей. В городе были две тысячи пехотинцев и триста кавалеристов под командованием генерала Карла Густава Армфельта.

10 мая русские галеры и два прама начали бомбардировку города. Шведские батареи открыли ответный огонь. Артиллерийская дуэль продолжалась всю ночь. На русских галерах была столь большая потеря гребцов, что они с трудом могли отходить от неприятельских батарей для замены убитых людей новыми. Наконец в городе начался сильный пожар. На рассвете, когда русский десант успешно высадился на западном берегу залива Седрахамн, шведский гарнизон, видя бесполезность дальнейшего сопротивления, ушел из города в сторону Борго. В Гельсингфорсе русские захватили всего лишь четыре пушки.

Шведы не ожидали русского десанта в Гельсингфорсе, т.е. в своем глубоком тылу, поэтому их сухопутные силы — 15 тысяч человек под командованием генерала Либекера — были сосредоточены в районе Борго, в 50 верстах западнее Гельсингфорса.

Русское командование решило атаковать войска Либекера, тем более, что оно боялось прихода шведского флота в Гельсингфорс. Поэтому на рассвете 11 мая большая часть русских войск погрузилась на гребные суда и отправилась к Борго, а оставшиеся войска двинулись туда сушей. 12 мая (то есть на следующий день после ухода русского гребного флота действительно появилась шведская эскадра из шести кораблей под командованием адмирала Лиллье.

14 мая русские с суши и с моря подошли к Борго. Либекер без сопротивления оставил город и отошел к деревне Уензала. Тогда русские решили создать временную базу на острове Форсе близ Борго. В конце мая армия и галерный флот сосредоточились здесь. Сюда же подошел 7-тысячный кавалерийский отряд под командованием генерал-майора А.Г. Волконского. Тридцать галер под командованием И.Ф. Боциса пошли к Гельсингфорсу для наблюдения за шведской эскадрой Лиллье и отрядом транспортных судов, стоявшими на Гельсингфорском рейде.

Русское командование решило совместными действиями сухопутных войск, корабельного и галерного флотов вновь захватить Гельсингфорс и уничтожить эскадру Лиллье. После занятия Гельсингфорса планировалось укрепить его. Затем ставилась задача по захвату Або. В том случае, если неприятель займет сильную позицию и не пропустит сухопутные войска к городу, галерный флот должен был обойти шведов шхерами. После закрепления в Або галерный флот должен был контролировать Ботнический залив и не пропускать суда с провиантом из Финляндии и Швеции.

Между тем в Ревель прибыли только что купленные за границей три корабля и два фрегата, которые из опасения встречи со шведским флотом не могли идти к Котлину, поэтому для их сопровождения в Ревель отправили всю корабельную эскадру под командованием Крюйса.

Корабельная эскадра по дороге в Ревель увидела три шведских судна, погналась за ними и, подойдя на пушечный выстрел, открыла огонь. В тот момент, когда передовые суда эскадры уже настигли неприятеля, корабль "Выборг" сел на мель, а за ним набежали на ту же мель корабли "Эсперанс" и "Рига", последний из которых был адмиральский. Спуск на "Риге" красного флага, поднятие которого означало сигнал "вступить в бой", командиры остальных судов приняли за приказание прекратить погоню, что и спасло шведские суда, которые поспешно ушли. Корабли "Ригу" и "Эсперанс" удалось снять с мели, а "Выборг" переломился пополам, и его пришлось сжечь. Корабельная эскадра, соединившись в Ревеле с судами, пришедшими из-за границы, возвратилась благополучно на Котлин, не встретив шведов.

Для расследования дела о потере "Выборга" состоялся военный суд, в котором председательствовал Апраксин, а в числе членов находился контр-адмирал Петр Михайлов (т.е. царь). После разбора дела суд приговорил вице-адмирала Крюйса и капитан-командора Рейса к смертной казни, капитан-командора Шельтинга — к понижению в младшие капитаны, еще одного капитана к изгнанию из России. Позже казнь заменили ссылкой: Крюйса — в Казань, Рейса — в Сибирь.

25 мая корпус Апраксина выступил из Борго. Часть войск плыла на галерах, часть двигалась прибрежной дорогой. Рекогносцировка выяснила присутствие на рейде Гельсингфорса шведской эскадры. Решено было послать в поиск галерный флот с целью уничтожения замеченных на рейде торговых судов, которые, очевидно, являлись провиантными судами эскадры. 6 июня галерный флот вышел из Форсе в составе 27 галер и 19 лодок (под началом графа Боциса) и вечером подошел к рейду Гельсингфорса, не замеченный шведами. Укрывшись за скалистым островом Сендра-хамн, Боцис осмотрел расположение шведов и решил атаковать торговые суда с восточной стороны лодками. Корабельный же флот шведов Боцис решил нейтрализовать выдвижением галер с юга. Шесть галер оставались в восточном проходе для обеспечения отступления лодкам. Остров Сендрахамн занял отряд гренадер генерала Головина. В полночь двинулись лодки. Через полтора часа торговые суда загорелись, а Боцис, выдвинувшись с девятью галерами, открыл артиллерийский огонь по шведской эскадре. Затем, воспользовавшись замешательством противника, вся русская флотилия благополучно отошла, потеряв убитым всего одного человека. Сожженные суда оказались голландскими купцами, тем не менее, успех рейда имел большой психологический эффект.

12 июля корпус Апраксина и галерный флот Боциса одновременно подошли к Гельсингфорсу. Ожидалось и прибытие корабельного флота Крюйса, однако он так и не появился. Тем не менее, шведская эскадра и гарнизон Гельсингфорса сочли за лучшее без боя покинуть город.

Захватив Гельсингфорс, русские начали его укреплять. Были построены батареи и редуты, все проходы между островами, кроме одного, завалены камнями, началась постройка новой крепости, в Гельсингфорсе устроили склады для снабжения армии и флота.

17 августа русские войска выступили из Гельсингфорса к Або. Сухопутный отряд численностью 10-12 тысяч человек под командованием М.М. Голицына шел берегом, галерная эскадра под командованием Боциса в составе 29 галер с десантом (около четырех тысяч человек), шла к Або шхерами. В Гельсингфорсе остался 3-тысячный гарнизон, в Форсе — около одной тысячи, команда тыловых транспортов имела около 800 человек.

28 августа русские войска, разбив арьергард шведского войска, заняли Або. Либекер с войском отошел к Тавастгусу. Но эскадра Лиллье, стоявшая у Тверминне, преграждала проход к Або русскому галерному отряду. Это лишало русские войска в Або помощи флота, а также возможности получать продовольствие морским путем.

Невозможность держать крупные силы в Або, затруднения с продовольствием и фуражом, а также опасность оказаться отрезанными от Гельсингфорса заставили русское командование отступить на зиму из Або в Гельсингфорс. Сюда же должен был вернуться и галерный флот. В Або остался небольшой гарнизон.

Закончить кампанию 1713 года планировалось ударом по корпусу Либекера. В конце сентября русская армия численностью 14-16 тысяч человек пехоты и конницы при 22 пушках под командованием Апраксина подошла к Тавасгусу. Шведы, узнав о приближении русских войск, сбросили пушки, которые были в крепости, в воду и отошли от города на 4 мили.

Генерал Армфельт, назначенный вместо Либекера, с 11-тысячным войском занял сильную позицию у реки Пелкина. Эта позиция прикрывала направление на Васу и угрожала русским сообщениям с Гельсингфорсом. В тактическом отношении позиция шведов, расположенная между озерами Маллас-Веси и Пелькяне-Веси, была недоступна с фронта и хорошо защищена с флангов. Фронт шведской позиции, усиленный укреплениями и прикрытый рекой Пелкина, тянулся на полтора километра. 2 октября русская армия подошла к шведской позиции. Проведенная рекогносцировка показала, что атаковать неприятеля с фронта невозможно и обойти с флангов тоже нельзя. Тогда Апраксин принял решение нанести удар десантом в тылу противника, построив для этого плоты, и одновременно произвести демонстративную атаку с фронта через реку Пелкина.

Для удара в тыл был выделен 6-тысячный десантный отряд под начальством генерал-адьютанта М.М Голицына. На рассвете 6 (17) октября 1713 года десантный отряд переправился на плотах через озеро Маллас-Веси. Густой туман способствовал успешной высадке. Шведы, обнаружив русских, направили туда конницу. Завязалась перестрелка. Положение головных частей десанта стало еще более тяжелым, когда подошли два пехотных шведских полка. Но пока авангард десанта упорно сражался, высадились остальные силы и ударили во фланг шведов. Одновременно с десантом тремя колоннами начали форсирование реки Пелкины войска под командованием Апраксина, стоявшие перед фронтом. Конница Волконского перешла реку вброд и ударила с тыла по правому крылу неприятеля. Пехотные полки Голицына и Брюса (4 тысячи человек) переправились на плотах и ударили в центр неприятеля. Бой шел по всему фронту и в тылу противника. Разбитые шведы отступили. "И тако... по трех часном бою от озера и через реку изо всех крепостей неприятеля выбили, и полную викторию получили".

В этом бою шведы потеряли около 577 человек убитыми, более 233 человек пленными, 6 пушек, 2 гаубицы и 8 знамен. Потери русских составили 673 человека убитыми и ранеными. В бою при реке Пелкина русские войска применили новые для того времени способы ведения боя: сочетание фронтального удара с обходом фланга противника путем высадки десанта, решительный штыковый удар, атака колонной.

После поражения на Пелкина шведские войска отошли в район Васы. Русские войска (15 тысяч человек) под командованием М.М. Голицына расположились на зимние квартиры в районе Биернеборга, в 120 км к северу от Або.

В ходе кампании 1713 года русские войска заняли большую часть Финляндии. Русские утвердились на побережье Ботнического залива и могли угрожать Швеции высадкой десанта на ее территорию.

Зимой 1713-1714 годов русское командование решило продолжать активные боевые действия. 7 февраля 1714 года корпус М.М. Голицына (5588 человек пехоты и 2907 человек конницы при 11 полковых пушках) двинулся к городу Васа, где находились войска генерала Армфельта (8 тысяч шведов и 6 тысяч финнов-ополченцев при 8 орудиях). 18 февраля русские войска встретились со шведским авангардом возле деревни Квивила в четырех верстах от деревни Лаппола. Главные силы шведов прикрывали дорогу на город Васу возле самой деревни.

В ночь на 14 февраля русские войска пошли в обход позиции противника и вышли во фланг шведских войск. Появление русских с востока оказалось неожиданным для Армфельта, но он успел повернуть свои войска. Голицын построил войска в четыре линии. В первые две поставил пехоту, в третью и четвертую — конницу. Артиллерия сосредоточилась в двух группах на флангах. Создавая такой боевой порядок, Голицын рассчитывал на его большую ударную силу. Построение в глубину обеспечивало пополнение первой линии резервами. Одновременно Голицын направил три драгунских полка в обход шведов по левому берегу реки Стор-Кюро. Армфельт, как и ожидал Голицын, построил свои войска в две линии с намерением охватить фланги русских войск. Вначале он действительно охватил фланги русской армии, но был отброшен огнем артиллерии. Несмотря на это, шведы снова пошли в атаку и оттеснили первую линию назад, однако пехотинцы второй линии восстановили положение. После этого в центре в атаку перешла русская пехота, а с флангов кавалерия. В это время в тылу противника появились три драгунских полка. Шведы дрогнули, их боевой порядок расстроился, и они побежали. Русские захватили обоз и артиллерию. Шведы потеряли 5133 человека убитыми и 535 человек пленными. Остатки шведских войск бежали на север Финляндии к Якобштадту.

Морскую кампанию 1714 года русские, как и в прошлые годы, планировали начать как можно раньше. В этом году лед на Неве сошел 20 апреля. И уже 27 апреля командиры галерных эскадр получили от генерал-адмирала приказ царя "спускать скампавеи непрестанно" с тем, чтобы все спустить на воду за два дня, 29 апреля погрузить провиант, 30 апреля — лошадей и "быть во всякой готовности", ожидая приказа о выступлении в поход.

На острове Котлин подготовкой к выходу в море корабельного флота, находившегося на зимней стоянке в военной гавани, руководил капитан-командор В. Шельтинг. К 8 мая 1714 года все зимовавшие там военные корабли были выведены на рейд: 9 кораблей (468 пушек), 5 фрегатов (176 пушек) и 4 шнявы.

9 мая 1714 года галерный флот двинулся "в превосходном порядке и с беспрестанною пальбою из пушек" из Санкт-Петербурга в море. Авангардом командовал корабельный шаутбенахт (контр-адмирал) Петр Михайлов, кордебаталией и одновременно всем флотом — генерал-адмирал Ф.М. Апраксин. Командиром эскадры арьергарда был назначен галерный контр-адмирал И.Ф. Боцис, но он неожиданно умер в ночь накануне выхода эскадры.

На следующий день галеры подошли к Котлину. В составе русского галерного флота было 99 галер всех типов. Организационно он делился на три равные части по 33 галеры в каждой, которые назывались галерными эскадрами авангарда, кордебаталии (средняя эскадра) и арьергарда. Каждая эскадра подразделялась на первую, вторую и третью дивизии по 11 галер в каждой, причем во вторых дивизиях эскадр имелось по одной конной галере.

20 мая корабельный и галерный флоты двинулись от Котлина к Берёзовым островам. Но у Берёзовых островов выяснилось, что дальнейшее продвижение галер на запад невозможно: шхерный фарватер от Выборга к Гельсингфорсу был еще скован льдом. Оба флота вынужденно стояли здесь до 31 мая.

Между тем Петр получал сведения о действиях шведской корабельной эскадры в устье Финского залива. 16 мая капитан-поручик Н.А. Сенявин донес царю из Ревеля, что несколькими днями раньше закупленный в Голландии корабль "Перл" не смог пройти к городу и ушел в порт Пернов, так как у входа в Ревельский залив были видны 16 неприятельских кораблей. На следующий день, 17 мая, согласно новому донесению Сенявина, на ревельский рейд пришли четыре шведских корабля, три фрегата и одна шнява. Один корабль и шнява подошли ближе к берегу "для осмотрения", затем вся эскадра пошла в море.

Действительно, шведский корабль "Верден" и бригантина "Гейя" подошли к Ревельской гавани. Там шведы обнаружили мощные береговые батареи и четыре корабля. Это были купленные в Англии 50-пушечные корабли "Фортуна", "Армонт" и "Арондель", а также построенный в Архангельске 52-пушечный корабль "Рафаил". Шведский адмирал Г. Ватранг не рискнул атаковать русские корабли на Ревельском рейде, опасаясь огня береговых батарей. По сему поводу он писал Карлу XII: "Ввиду такого преимущества, по-видимому, невозможно напасть на них врасплох и причинить им какой-либо вред, даже если бы у нас имелся брандер".

Такое решение можно объяснить лишь некомпетентностью либо трусостью шведского адмирала. Достаточно иметь решительного умного командора, и вражескую эскадру, стоящую на якорях в бухте, можно полностью разгромить, несмотря на огонь береговых батарей. Подтверждением тому служат сражения в Чесменской бухте, у Копенгагена, Абукира, Наварина, Синопа и другие.

Тем временем лед на шхерном фарватере сошел, и 31 мая русский галерный флот двинулся к Гельсингфорсу. А русский корабельный флот подошел к южному берегу Финского залива в районе Голвалдай, примерно в 25 верстах от острова Котлин, где и простоял до 4 июня. В походных журналах стоянка объяснялась "тихой погодой", на самом же деле Петр не решался выйти в море, не имея достоверной информации о положении шведского флота.

Лишь 11 июля корабельный флот стал на якорь у входа в Ревельскую гавань. К этому времени в Ревеле стояли уже шесть русских кораблей, в том числе купленный в Англии "Леферм" и построенный в Архангельске 52-пушечный "Гавриил". А к 20 июня 1714 года, когда закончилось пополнение команд и перевооружение новых кораблей, на Ревельском рейде стояли в боевом построении 16 кораблей (854 пушки, 5623 человека), пять 32-пушечных фрегатов (160 пушек, 1000 человек) и три шнявы (56 пушек, 280 человек). Итого 1070 пушек и 6903 человека.

Таким образом, русский корабельный флот по числу орудий и кораблей превзошел шведский. В эскадре адмирала Ватранга имелись 17 кораблей, 4 фрегата и 2 прама. Галер же в русском флоте было почти в 20 раз больше, чем у шведов. К тому же шведский флот разделился на несколько эскадр, находившихся зачастую в десятках верст друг от друга и, соответственно, не имевших возможности оказать помощь друг другу в случае нападения русских.

Однако Петр не рискнул ввести в дело корабельный флот. Основной причиной этого была, с одной стороны, боязнь поражения от шведского флота ("морской Нарвы"), а с другой — слабая подготовка личного состава русского корабельного флота. Это касалось равно и матросов, и офицеров. Как писал историк А.З. Мышлаевский: "маневрирование исполнялось неумело, суда теряли дистанцию и равнение... флот в этот период своего развития представлял собою то же, чем была сухопутная армия в 1701-1704 гг.: была отчасти дисциплинированная масса, но не было выучки, спайки частей, внутреннего духа".

В итоге корабельный флот так и не принял участия в боевых действиях у Гангута, а отстаивался в Ревеле под защитой береговой артиллерии. Лишь 18 июня была сделана робкая попытка атаковать разведывательный отряд шведских судов. Еще 17 июня с башни городского собора Ревеля были замечены шесть шведских судов, приближавшихся к гавани. Ночью с 17 на 18 июня с помощью галер и лодок из Ревельской гавани были выведены одиннадцать кораблей, пять фрегатов и три шнявы (заметим, что ночь была "белая"). Эти парусные суда, а также семь галер и девять бригантин двинулись за шведами.

Командующий шведскими судами адмирал Лиллье решил уходить ввиду многократного превосходства русских. Погоня длилась около 16 часов. К 5 часам вечера русские корабли догнали неприятеля, так что можно было открывать огонь по концевому судну шведов. Но в этот момент на шняве "Принцесса", где находился контр-адмирал Петр Михайлов, был поднят сигнал закончить преследование и возвращаться к Ревелю. Причина прекращения русским флотом погони за эскадрой Лиллье названа в шканечном журнале корабля "Святая Екатерина". Когда флоты стали приближаться к выходу из залива в открытое море, впереди на острове Нарген был замечен дым, который мог означать сигнал о подходе к заливу со стороны моря главных сил шведского флота. В начале 6-го часа утра погоня прекратилась, и под утро следующего дня флот возвратился в Ревель. Тревога русских оказалась ложной. Но этот эпизод хорошо свидетельствует о "состоянии духа" Петра и русского командования, когда простой дымок на острове мог обратить в бегство столь мощный флот.

Сидя в Ревеле, царь непрерывно бомбардировал датского короля Фредерика IV просьбами о посылки в Ревель датского флота. Петр обещал королю 150 тысяч ефимков (золотых монет), если датская эскадра появится у берегов Эстляндии. Но под разными предлогами Фредерик так и не послал свои корабли на помощь русским. Между тем галерный флот с 11 по 20 июня простоял в Гельингфорсе. 21 июня галерный флот двинулся дальше на запад. K вечеру 24 июня галеры вошли в залив у Пой-кирки — места в глубине шхер, от которого начинается выступ в море полуострова Гангут. Со вспомогательных судов началась выгрузка провианта для Финляндского корпуса М.М. Голицына. Далее идти было нельзя — с 25 апреля возле полуострова Гангут стояла шведская эскадра адмирала Г. Ватранга.

25 июня генерал-адмирал Апраксин отправил царю донесение, в котором просил "учинить неприятельскому флоту диверсию". Без отвлекающих действий корабельного флота во главе с контр-адмиралом Петром Михайловым, как считал Апраксин, возможность прорыва галер к Або мимо шведского флота, располагавшегося на расстоянии пушечного выстрела от побережья полуострова Гангут, являлась более чем сомнительной. Апраксин даже предлагал Петру, если не получиться пробиться мимо неприятельского флота возле Гангута, разрешить ему построить крепость у Пой-кирки и зазимовать там со всем галерным флотом.

Петр получил донесение генерал-адмирала в Ревеле 27 июня. 28 июня он собрал военный совет для обсуждения предложения Апраксина о "диверсии" корабельным флотом. Военный совет постановил, что сделать диверсию, то есть хотя бы показаться близи эскадры Ватранга, никак нельзя, поскольку нет лоцманов. Как будто Апраксин просил царя лезть в шхеры.

Тем не менее, галерный флот прибыл 29 июня к деревне Тверминне у восточного выступа в море полуострова Гангут и остановился в месте, безопасном от шведов благодаря малой глубине и многочисленным островкам. 30 июня и 1 июля Апраксин вместе в Вейде и другими командирами ходил на шлюпках "для осмотрения" шведского флота. Апраксин сообщил царю, что у Гангута стоят "в линию" 15 кораблей, при них находятся два бомбардирских судна, один прам и восемь галер, за ними — провиантские суда, в море крейсируют еще пять кораблей и одна шнява. Апраксин требовал от Петра указа: "ежели будет способной случай, неприятельский флот нам проходить ли?". И снова генерал-адмирал спрашивал у царя, где зимовать галерному флоту, если прорваться мимо шведского флота у Гангута не удастся.

18 июля царь сел в Ревеле на фрегат "Святой Павел" и под конвоем шести кораблей и одной шнявы переправился на противоположный берег Финского залива. В тот же день неподалеку от шхер Петр пересел на галеру, а корабли вернулись обратно в Ревель. Командование корабельным флотом, оставленным в Ревеле, Петр передал капитан-командору В. Шельтингу. В случае нападения шведского флота царь приказал "всякий доброй отпор чинить", и, если противник снова, как 17-18 июня 1714 года, появится с малыми силами, то атаковать первыми.

Петр на месте ознакомился с расположением, численностью и составом шведского флота у Гангута. По записи в походном журнале царя за 22 июля, там находились 13 кораблей, 4 фрегата, прам ("блокгоус"), два бомбардирских галиота, две шнявы, шесть больших и малых галер, три судна наподобие русских бригантин. Командовали шведским флотом четыре флагмана: адмирал, вице-адмирал и два контр-адмирала. Далеко в море виднелись шесть крейсировавших кораблей.

В сложившейся ситуации русское командование решило прибегнуть к древнему способу — перетащить гребные суда волоком в самом узком месте полуострова Гангут. Кстати, этот перешеек так и назывался по-шведски "драгет", то есть волок, переволока. Финны испокон веку использовали его для переправы волоком малых судов. В походном журнале генерал-адмирала Ф.М. Апраксина сказано, что 23 июля "ездили для осмотрения того места, где можно перетаскивать суда". Измеренная длина перешейка, намеченного для строительства волока, составляла 1170 трехаршинных саженей (2527 м). Вечером того же дня на место постройки послали по 100 человек от каждого пехотного полка и по 50 от каждого батальона гвардейских полков.

23 июля генерал-адмирал отдал приказ о постройке бревенчатого помоста, в основании которого были бы четыре линии уложенных параллельно бревен-лежней. Поперек лежней следовало уложить настил из бревен, по которому предполагалось тянуть галеры. Бревна должны были иметь длину 9,5 аршин (6,8 м), толщину "в отрубе" в пядь "или малым больше и меньше". Волок по всей протяженности был разделен на три участка примерно по 400 саженей (850 м). Первый участок строили люди с эскадры авангарда, средний — кордебаталии, последний — арьергарда. Офицеры галерного флота должны были показать, как изготовить особые сани ("на две скампавеи" каждая) для перетаскивания судов по бревенчатому накатнику-помосту. Работы планировалось провести скрытно, "дабы неприятель не мог ведать, что у нас делают", для чего приказывалось жителей деревни Тверминне переписать поименно, запретить им выходить из деревни и установить с этой целью вокруг деревни караульные посты.

Перетаскивать весь галерный флот Петр не собирался. Перетащенные в лежащий к западу от волока залив Норр-фьёрден галеры Должны были заставить шведов уйти от Гангута либо разделить свои силы.

25 июля на флагманский корабль Ватранга 64-пушечный "Бремен" приплыли четыре местных финна и сообщили, что русские собираются перетащить свои галеры через сделанную ими переволоку из залива к северу от Тверминне за полуостров Гангут. Финны сказали, что уже все готово к перетаскиваю судов, и русские приступили к выполнению своего, плана. Адмирал Ватранг решил пресечь замысел противника, так как если бы им "удалось переправить свои суда, то он этим самым приобрел бы господство в шхерах и, следовательно... стоянка здесь ни к чему не послужила бы".

По приказу адмирала к обоим концам переволоки отправились шведские суда. Залив Норрфьёрден западнее Гангута изобилует мелями и маленькими островами, поэтому посылать туда большие парусные суда было слишком опасно. Туда ушли все гребные суда, находившиеся при эскадре Ватранга. В их числе были прам "Элефант" (18 пушек) и шесть галер: "Эрна", "Трона", "Грипен" (16-пушечные), "Лаксен", "Гедан", "Вальфиш" (12-пушеч-ные), а также три шхербота — "Флюндра" (6 пушек), "Мортан" (4 пушки) и "Симпан" (4 пушки). Командовал отрядом гребных судов контр-адмирал Нильс Эреншельд. Всего на судах его отряда находился 941 человек.

К восточной части переволоки Ватранг направил отряд парусных кораблей под командованием адмирала Лиллье. В составе отряда было восемь кораблей, одна шнява и два бомбардирских судна.

Таким образом, адмиралу Ватрангу удалось сорвать попытку русских перетащить галеры через перешеек. Зато ему пришлось разделить свою эскадру на три части. Теперь в ключевой точке — возле оконечности полуострова Гангут — находили только шесть шведских кораблей и один фрегат, причем у Ватранга не было ни одного крупного гребного судна.

Отряды Эреншельда и Лиллье отправились по местам во второй половине дня 25 июля. Эреншельд в тот же день прибыл на место. А Лиллье добраться до стоявших у Тверминне русских галер помешал наступивший штиль. Собственно, штиль и решил исход операции. Русские решили прорваться под самым берегом оконечность полуострова Гангут мимо эскадры Ватранга. Я пишу "решили", поскольку историки до сих пор спорят (не имея никаких документов), кто предложил идею прорыва. Во всяком случае, если бы идея исходила от царя, об этом бы раззвонили еще в 1714 году.

В 9 часов утра 26 июля русский отряд в составе 20 галер пошел на прорыв. Увидев их, Ватранг приказал спустить шлюпки, чтобы они отбуксировали корабли ближе к берегу. Шведы открыли огонь из пушек, но ядра не доставали до русских судов. В результате все эти галеры под командованием М.Х. Змаевича и М.Я. Волкова, не получив повреждений и не имея потерь в людях, "в шхеры щасливо прошли". За первым отрядом последовал и второй, в количестве 15 галер. Итого мимо шведов 26 июля без потерь прошли 35 галер.

Вечером 26 июля адмирал Ватранг допустил роковую ошибку. Он приказал отбуксировать мористее шведские корабли, подошедшие днем слишком близко к берегу для перехвата русских галер. Ватранг боялся ночного абордажа русских гребных судов. Эта ошибка дорого обошлась шведам. В четвертом часу утра 27 июля 64 русские галеры в кильватерной колонне пошли на прорыв. С авангардом шел А.А. Вейде, с кордебаталией — Ф.М. Апраксин, замыкал цепь генерал М.М. Голицын с эскадрой арьергарда. Царь Петр ни в одном из прорывов лично не участвовал, а позже прибыл к прорвавшимся галерам сухим путем по перешейку.

Шведы вновь попытались отбуксировать свои корабли ближе к берегу, но лишь трем кораблям удалось открыть огонь по русским галерам с предельной дистанции. Шведы достигли нескольких попаданий, не причинив особого вреда галерам. Так, к примеру, у поручика Нижегородского полка де Колера 24-фунтовое ядро оторвало каблуки и подошвы у сапог и поранило ступни. Причем ядро застряло в обшивке галеры. Это свидетельствует о большой дальности стрельбы, так как на дистанции до 400 сажен (854 м) 24-фунтовое пушечное ядро пробило бы галеру насквозь через оба борта.

Русская галера (скампавея) "Конфай" села на мель и была захвачена шведами. Часть людей с нее успели спастись на.шлюпках, а 232 человека были взяты шведами в плен. Среди них оказались 174 солдата Шлиссельбургского полка и полковой священник.

После прорыва русских галер отряд Эреншельда, отошедший от места переволоки в Рилакс-фиорд, был отрезан от эскадры адмирала Ватранга. Причем Ватранг при всем желании ничем не мог помочь Эреншельду, ибо не имел больших гребных судов.

27 июля после обеда к "Элефанту" на шлюпке под белым флагом отправился генерал-адъютант П.И Ягужинский. Поднявшись на борт прама, он предложил шведскому флагману немедленно спустить флаг, указав на невозможность уйти и "на благоразумие избегнуть пролития христианской крови", обещав при этом Эреншельду и всем его подчиненным хорошее обращение в плену. Ягужинский сказал, что в случае отказа немедленно со стороны русских галер начнется "яростная атака". На это Эреншельд достойно ответил: "Я всю жизнь служил с неизменною верностью своему королю и отечеству и, как я до сих пор жил, так и умирать собираюсь, отстаивая их интересы. Царю как от меня, так и от подчиненных моих нечего ждать, кроме сильного отпора, и, ежели он решил нас заполонить, мы еще с ним поспорим за каждый дюйм до последнего вздоха".

После того как ответ Эреншельда был передан Апраксину, он в два часа дня отдал приказ об атаке. 35 русских галер устремились к шведским судам. Из-за тесноты в Рилакс-фиорде непосредственно в абордаже участвовало только 23 галеры. Сам Петр находился на галере, стоявшей вне боевой линии и вне зоны огня. На основании отдельных упоминаний в архивных документах удалось установить наименования лишь шести из двадцати трех галер, атаковавших флотилию Эреншельда с фронта: "Костёр", "Ладога", "Мусельс", "Плотица", "Сом" и "Церапула". Сколько человек было на русских галерах, участвовавших в абордаже, точно установить не удалось. Однако историк А.З. Мышлаевский нашел в архиве сводную ведомость "ис поданных ведомостей от господ генералов, сколько котораго полку и каких чинов было при взятии судов шведских". В ней приведены данные о штаб- и обер-офицерах, урядниках, нижних чинах и неслужащих из участвовавших в сражении в Рилакс-фиорде одиннадцати полков: гвардейских Преображенского (257 человек) и Семеновского (235 человек), Первого и Второго гренадерских (304 и 248 человек соответственно), Ингерманландского (701 человек), Великолукского (260 человек), Вологодского (119 человек), Галицкого (227 человек), Московского (122 человека), Нижегородского (263 человека) и Рязанского (204 человека) — всего 2940 человек. В ведомости указано, что в баталии командовали войсками генерал А.А. Вейде (при нем был генерал-адъютант Ю.Ю. Гейн и флигель-адъютант Дубровский) и бригадиры М.Я. Волков и П.Б. Лефорт (итого 2945 человек). Ряд историков считает, что в абордаже также участвовали солдаты Лефортовского, Воронежского, Курсского и Шлиссельбургского полков.

Шведы подпустили русские галеры на полупистолетный выстрел (25-35 м) и дали залп из орудий. После второго залпа галеры повернули назад. Согласно шведским источникам, им удалось отбить две атаки, но в ходе третьей русские все-таки абордировали шведские суда. По русским данным, бой продолжался свыше двух часов, что косвенно подтверждает шведскую версию о двух отбитых атаках. Некоторые отечественные авторы считают, что первых двух атак не было, а русские галеры вели артиллерийскую дуэль со шведами, но эти версии более чем неразумны. При таком превосходстве в личном составе сам бог велел идти на абордаж, а не подставлять под огонь шведов переполненные солдатами галеры.

Одиннадцать русских галер буквально облепили прам "Элефант". По рассказу М. Комола, "от тесноты многие солдаты падали с фрегата в воду". В походном журнале Петра I записано: "абордирование так жестоко чинено, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым от пушек разорваны".

Одна за другой были захвачены галеры, последним был взят прам "Элефант". В бою русские потеряли 127 человек убитыми и 342 человека ранеными. У шведов были убиты 361 человек и ранены около 350 человек. Из них многие были ранены очень тяжело. К 2 декабря 1714 года из 580 пленных умерли 200.

Русские выиграли Гангутское сражение благодаря чрезмерной осторожности адмирала Ватранга и отсутствию у шведов достаточного числа галер. Говорить здесь о гениальности Петра или Апраксина вряд ли уместно. Они сделали то, что на их месте сделал бы любой норманский конуг или русский князь — прятались в шхерах от более сильного неприятеля, в штиль прорвались на веслах мимо парусного флота и, обладая более чем десятикратным превосходством в людях и судах, напали на запертого в бухте противника.

Потери шведского флота были невелики. Ситуация на море после Гангутского сражения не изменилась, шведы по-прежнему обладали абсолютным превосходством в открытом море, а русские — в шхерах. Наиболее важным, с военной точки зрения, результатом сражения стал прорыв русского гребного флота в Або-Аландский район.

Петр I с самого восшествия на престол придавал огромное значение психологической войне. Об этом наши историки обычно забывали, видимо потому, что после Петра Великого серьезных успехов психологической войне достигли лишь Екатерина II и Сталин, все наши остальные правители бездарно проигрывали и проигрывают в такой войне Англии и США.

Петр блестяще использовал скромный успех при Гангуте в своей пропаганде. Он позаботился о том, чтобы официальная русская "реляция" полностью была напечатана в голландских и германских газетах. Реляцию и рисунки к ней правил лично царь. В частности, прам "Элефант" он переклассифицирован во фрегат — так понятнее и эффектнее. Мало того, на пропагандистских гравюрах у "Элефанта" изображен корпус фрегата и полное фрегатное парусное вооружение. Весла у него там отсутствуют. Пропаганда сделала свое дело, в отечественную историю плоскодонный гребной прам "Элефант" вошел как парусный фрегат.

Утром 9 сентября 1714 года "Элефант" и остальные пленные шведские суда были торжественно введены в Неву. Впереди шли три русские галеры, за ними трофейные шхерботы, потом шесть шведских галер и прам "Элефант" с приклоненными книзу шведскими флагами на корме и высоко поднятыми рядом русскими андреевскими флагами. На "Элефанте", как и во время сражения, находился Эреншельд. За "Элефантом" шла галера корабельного контр-адмирала, на борту которой, как и во время боя, был сам царь. Замы

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности