Армения. Между арабами и Византией

Беспощадные войны и ожесточенные религиозные распри, раздиравшие Византию, Армению и сасанидскую Персию, по сути дела, оказали мало влияния на эволюцию ближневосточного мира, если рассматривать его историю за длительный период времени. Слабость этих государств, вызванная и военным истощением, и идейным расколом, дала возможность арабам подчинить себе империю Сасанидов и добрую половину Византии. (Почти половину ее территории периода расцвета.) Уставшие от бесконечных усилий противостоять домогательствам константинопольских патриархов и императоров, с их цезаристско-папистскими претензиями, монофизиты Сирии, Палестины и Египта не имели ни сил, ни настроения сопротивляться продвижению бедуинов с Аравийского полуострова. Более того, воинствующее вероучение ислам, в котором основным догматом провозглашалось, что Бог един, в какой-то мере соответствовало вере монофизитов в Единосущее Христа, которую они упрямо противопоставляли диофизитному кредо ортодоксальной церкви (вере в "двойную природу" Христа). Да и персы, подавленные императором Ираклием, не могли оказать сколько-нибудь действенное сопротивление наследникам пророка Магомета.

Решительная битва между войском арабского халифа Омара и Византийской империей произошла на речке Ярмук, притоке Иордана, в августе 636 года. Арабами командовал Халид ибн аль-Валид, а византийской армией военачальник-армянин по имени Ваган (Баанес).

Непосредственно перед боем воины провозгласили Вагана императором. Однако сокрушительное поражение навсегда положило конец его мечтам о власти: позднее он удалился в Синай и стал монахом.

Последняя организованная попытка византийцев защитить наследие Рима и сохранить за собой почитаемые святыни Иерусалима закончилась полным провалом. Согласно легендам, Ираклий, отважный император, отобравший у персов Истинный Крест, воскликнул, навсегда покидая Сирию: "Прощай, Сирия! Какая прекрасная земля достается врагу!" Пять лет спустя Ираклий умер. Несколько ранее пребывавшие в Константинополе армянские князья плели заговоры, чтобы его свергнуть и посадить на трон его незаконного сына Аталарика. Но в 641 году именно армянин, Валентин Аршакуни, помог сесть на трон после смерти отца сыну Ираклия, Констанцию II. Потом Валентин был поставлен командовать войсками на востоке, но вскоре после этого принял участие в заговоре с целью захвата трона для себя лично, схвачен и казнен. В 668 году, после насильственной смерти Констанция II, другой армянин-военачальник, Мджедж Гнуни, был провозглашен императором войсками, размещенными на Сицилии. Хотя в следующем году он был свергнут и убит, Мджедж Гнуни может быть по праву включен в список византийских императоров армянского происхождения.

Тем временем сила арабских завоевателей продолжала крепнуть. Между 639-м и 641 годами они заняли города Эдессу и Харран на землях, ранее принадлежавших Византии, а также Нисибий и Синджар в персидской зоне верхней Месопотамии. Другой их контингент занял Мосул и, таким образом, установил линию военных действий вдоль южной границы Армении. Одновременно войска халифа Омара продвигались в Центральный Иран со стороны Басры и Ахваза, то есть со стороны Персидского залива. Последняя сокрушительная битва между арабами и Сасанидами произошла в 642 году в Нихаванде, неподалеку от Хамадана. Разгром армии персидского шахиншаха открыл путь арабскому продвижению в Центральную Азию, а также в Азербайджан и на Кавказ.

С 640 года и далее сарацины совершали набеги на Армению. Интересно, однако, что эти годы были периодом блистательного взлета армянской культуры, особенно это относится к зодчеству. Вслед за таким шедевром, как церковь Рипсиме в Эчмиадзине, последовал великолепный круглый трехэтажный собор Звартноц, построенный католикосом Нерсесом III (Строителем) из Исфагани (Исфахана). Нерсес Строитель занимал патриарший престол на протяжении двадцати бурных лет, с 641-го по 661 год, с перерывами из-за неспокойной обстановки в стране. В грандиозных руинах Звартноца и сейчас можно увидеть его монограмму, высеченную на камне колонн греческими буквами. VII век Армении стал свидетелем энергичной научной деятельности Анания Ширакаци, знаменитого математика, астронома и географа, которого поистине можно назвать Ньютоном раннесредневековой Армении.

В 647 году император Констанций предпринял решительную попытку вернуть Армению Византии. Однако армянские князья прекрасно сознавали всю шаткость Византии, ее бюрократическое высокомерие и свои религиозные разногласия с нею. Поэтому они, предводительствуемые верховным коннетаблем, князем Феодором Рштуни, обратились к захватчикам в надежде договориться на выгодных условиях об арабском протекторате. Мир, заключенный Феодором Рштуни и будущим халифом Муявией в 653 году, признавал Армению автономным государством-данником. В то же самое время иверский аристократ Стефан II принял арабский сюзеренитет над Восточной Грузией. То же сделал и правитель Кавказской Албании - Юаншер. Отныне три кавказских государства образовали единое наместничество арабского халифата, названное "Арминия". Двин стал резиденцией арабских наместников.

Последующие два столетия были отмечены постоянными военными препирательствами между Византией и сарацинами. Византийское вмешательство вызывало немедленный отпор сарацин, а влиятельные армянские князья колебались между ними, перебегая от одной стороны к другой. Национальной сплоченности препятствовали бесконечные раздоры. Князь Феодор Рштуни, бывший наместником в Армении как представитель арабов, так и византийцев, был в 655 году смещен. Это знаменовало конец власти выдающегося княжеского рода Рштуни. Теперь главными князьями Армении были Мамиконяны, звезда которых, впрочем, также клонилась к закату, Арцруни, позднее ставшие царями Васпуракана, земель вокруг озера Ван; и выше всех обретались Багратиды, которые позже стали царствовать сразу и в Ани, и в Тбилиси, и на протяжении почти тысячи лет являлись движущей силой кавказской политики.

Независимый дух армянской знати несколько раз приводил к тому, что арабские наместники вынуждены были подавлять их и даже уничтожать. Так, например, в 705 году арабский наместник Мухамед ибн-Марван решил истребить армянскую знать. Он заманил несколько сот армянских владетелей с их семьями и свитой в Нахичевань, запер в церквах и там сжег или подверг пыткам, а затем распял на крестах. Это чудовищное зверство принудило многих князей бежать в Грузию и в Византию, где их часто ожидало широкое поле деятельности. Нахичеванская резня была одним из первых шагов армянского народа на Голгофу, к страданиям от рук мусульманских правителей, пиком которых стал оттоманский холокост 1895-го и 1915 годов. Восстания против арабского господства и жестокости халифских сборщиков налогов продолжались все VIII столетие и привели к большим разрушениям и гибели людей. Большая часть земель Армении обезлюдела. Многие армянские христиане, в том числе монахи и монахини, подверглись жестоким пыткам и приняли мученическую смерть, но отвергли пощаду и безопасность ислама.

Еще одной угрозой, с которой приходилось сталкиваться армянам, были набеги хазар и гуннов из Центральной Азии, часто поощряемые византийскими императорами. Именно хазары стали орудием византийцев в захвате Тбилиси императором Ираклием в 627 году. Тогда же они разграбили Кавказскую Албанию. Мовсес Дашкуранци рисует яркую картину ужаса, который наводили хазары на все народы Кавказа: "Их ужас усиливался при виде толпы безобразных наглых широколицых существ, с веками без ресниц, своими развевающимися волосами походивших на женщин. Эта толпа набегала, и они трепетали перед ней, особенно когда видели натянутые, нацеленные на них луки, стрелы из которых сыпались градом, настигая их во всех переулках и закоулках, на всех городских улицах. Глаза этих пришельцев не различали ни красивых, ни милых, ни юношей, ни женщин, ни слабых, ни немощных. Они не щадили ни хромых, ни старых и не испытывали ни жалости, ни милосердия, ни сострадания к детям, цеплявшимся за мертвых матерей и сосавшим из родной груди кровь вместо молока. Как огонь, пробегающий по соломе, они врывались в город с одного конца и уходили с другого, оставляя по пути добычу стервятникам и питающимся падалью диким зверям".

Эти нашествия "из земли Гога и Магога" являли серьезную угрозу арабскому владычеству на Кавказе, а оно простиралось до Дербента и гор Дагестана. Халифы часто находили удобным отправлять армянских князей на защиту Каспийских ворот от хазар. Поэтому начиная с 914 года варяги (викинги, объединившиеся с русскими искателями приключений), по Волге и Каспийскому морю проникали до северных границ Армении. Все тот же Мовсес Дашхуранци пишет, что "нападали на северные земли некие люди, вида странного, иноземного, называемые рузиками, или русичами. Они бурей проносились над внутренним морем восточным, Каспием называемым. За три дня они доходили до Партау, столицы Албании". Никто не мог устоять перед этими варягами, и они грабили все, что хотели, и возвращались к себе домой с грузом богатой добычи.

В период арабского владычества в Армении главный город наместничества, Двин, стал одним из великих городов Ближнего Востока. Основанный армянским царем Хосровом Котаком около 330 года, Двин в течение нескольких веков был религиозной столицей и стал свидетелем окончательного отделения армянской церкви от греческой и грузинской. Армянскому патриарху в Двине принадлежало несколько великолепных церквей - к сожалению, ни одна из них не дошла до наших дней. Однако Двинской археологической экспедиции Армянской академии наук во главе с профессором Каро Кафадаряном удалось обнаружить и раскрыть пол древнего патриаршего собора, представлявшего собой трехнефную базилику, построенную, видимо, по сирийскому образцу. Собор был создан в едином ансамбле с роскошным дворцом и обширными строениями для монахов. Автор настоящей книги посетил Двин в 1966 году и осмотрел местный музей, в котором содержится много примечательных находок.

Постройка Звартноца, осуществленная католикосом Нерсесом примерно в 30 милях к северо-западу, несколько подорвала значение Двина как церковной столицы, хотя в период сарацинского владычества синоды и соборы продолжали там собираться. А вот что действительно подняло мировую славу Двина, так это сосредоточение там военной мощи, торговых и административных ресурсов арабского владычества на Кавказе. Это обеспечивало постоянную связь Двина с главными центрами ислама: Дамаском, Самаррой и Багдадом. Из этих городов в Двин регулярно поставлялись гончарные изделия, работы по металлу и ткани для обмена на местные продукты. Вдобавок во времена халифатов Омейядов и Аббасидов Двин был крайне важным центром чеканки монет. Здесь в большом количестве чеканили серебряные драхмы с именами правящих халифов и пророка Магомета.

Согласно записям армянского историка Гевонда, разрушенный во времена войн и мятежей конца VII столетия Двин был восстановлен "Абд аль-Азизом, наместником Армении при халифе аль-Валиде" (705-715 гг.). "[Но] Абд аль-Азиз, став наместником в нашей земле Армении, умиротворял ее, защищая от всех неправедных нападений и усмиряя суровыми увещеваниями надменную дерзость сынов Измаила [т. е. сарацин]. Он вновь построил город Двин, сделав его мощнее и величественнее, больше по размерам, чем был раньше. Он укрепил его вратами и засовами, окружил стенами и вырыл перед ними ров, наполнив его водой для вящей защиты крепости".

Раскопки профессора Кафадаряна показали, что Двин был центром широко развитых местных ремесел, особенно стеклодувного и гончарного, включая фаянсовое. Великолепный цветной фарфор из Двина можно видеть в Армянском историческом музее Еревана. Автор любовался им в 1966-м и 1968 годах и должен заметить, что он не посрамил бы стола какого-нибудь современного короля или миллионера - так необычайно хороши его выразительный дизайн, чудесные расцветки (часто зелено-голубой гаммы) и сияющая глазурь поверхности.

Двин был разрушен землетрясением, случившимся во второй половине IX века. Правда, потом его восстановили, и он продолжал быть ключевым пунктом международной транзитной торговли. Профессор Х.А. Манандян собрал воедино отрывки из трудов ранних арабских географов, где все они восхваляли богатство и важное значение Двина, известного им под названием Дабил. Так, в "Книге дорог и стран" аль-Истакри пишет: "Дабил более велик, чем Ардабил [знаменитый город на северо-западе Ирана]. Город этот служит столицей Армении, и в нем размещается дворец наместника, точно так же, как дворец наместника Аррана [Кавказская Албания] находится в Бердаа [Партау], а дворец наместника Азербайджана - в Ардабиле. Вокруг Дабила имеется стена. В нем живет много христиан, и главная мечеть стоит рядом с их церковью. В городе этом делают шерстяную одежду и ковры, подушки, сиденья, кружева и другие изделия армянских ремесел. Отсюда также берут краску, называемую "кирмиз" [разновидность кошенили], и окрашивают ею ткани. Я узнал, что есть червяк, который ткет вокруг себя кокон, подобный кокону шелковичного червя. В добавление скажу: я обнаружил, что многие шелковые ткани производятся именно здесь...

Город этот всегда находился в руках христианской знати, и христиане составляют большинство населения Армении, известной как Царство Армянское".

Арабский географ Ибн-Хаукал, живший несколько позднее, чем аль-Истакри, подтверждает сведения об Армении, сообщенные в "Книге дорог и стран", и добавляет, что в Двине производилось большое количество шелковых одежд гораздо более высокого качества, чем анатолийские. Тканые товары включали в себя "концы" (широкие куски шелка, которые носили на голове так, чтобы они спадали сзади ниже плеч), а также сиденья, ковры, покрывала и подушки. "И нет равных им среди вещей этого света, из конца в конец его во всех направлениях".

Другой ведущий арабский ученый, аль-Мукаддаси, также посвящает много внимания описанию города Двина, то есть Дабила: "Дабил - город, имеющий большое значение, в нем есть крепость неприступная и великие богатства. Название его древнее, ткани его прославлены на весь мир, река его полноводна. Он окружен садами [это верно и сегодня]; город имеет пригороды, его крепость надежна, площади его имеют форму креста; поля его изумительны. Главная мечеть стоит на холме, рядом с мечетью - христианская церковь. Охраняют город курды. При городе есть цитадель. Жилища его обитателей построены из глины или камня. У города много ворот: Баб-Кейдар, Баб-Тифлис, Баб-Ани [по названиям городов, лежащих в конце дорог, ведущих от этих ворот]. Несмотря на все его преимущества, большинство населения составляют там христиане".

Арабские вторжения в Армению и Анатолию истощали общественные и духовные силы как ортодоксальной, так и армянской церквей, что способствовало росту ересей и раскольнических сект. Некоторые из них были, по сути, возрождением древних языческих верований или философских систем, которые, будучи подавлены христианской церковью, как говорится, "ушли в подполье".

Самой значительной армянской "оппозиционной" сектой того периода были павликиане и их ответвление тондракиты, чья деятельность распространилась по всей Византийской империи и стала истинной угрозой центральному правительству в Константинополе. Павликиане были отдаленными последователями раннехристианских нонконформистов, таких, как гностики, чьи дуалистические верования обильно процветали в Малой Азии. Гностики подготовили благодатную почву для распространения зародившегося в Персии манихейства. В III веке персидский пророк Мани учил, что существуют два противоборствующих принципа - Добро и Зло, Бог или Дух, который есть Свет, и Материальное, Материя, которая есть Тьма. Мир наш есть, по представлению манихеев, смесь этих противоположных принципов, или элементов, в которой частицы Света, души людские, замкнуты злыми силами в плоть, в тело, которое есть Тьма вещественная. Согласно Мани, Божественная Воля намерена отделить свет от тьмы, а человек должен помогать ей, отказываясь продолжать свой род и предаваясь крайнему аскетизму, который, в отличие от христианского аскетизма, направлен не на контроль за собственным телом, но на его уничтожение.

Естественно, эти доктрины вели к антиобщественным действиям. Манихеи проповедовали отказ от деторождения, что грозило опустошением городов и селений. Это вызывало тревогу и раздражение правительства. В силу этих требований сексуальная активность стала выражаться в формах, препятствующих созданию и расширению семьи. Позднее манихейские движения, такие, как секта богомилов, не без основания обвинялись в поощрении сексуальной распущенности и гомосексуализма. У манихеев существовала внутренняя элита, известная под названием "электы", то есть "избранные", а также более многочисленные простые приверженцы или последователи, "слушатели". Все манихеи были вегетарианцами, но "избранные" еще воздерживались от вина, брака и обладания собственностью. Их обязательство не производить новую жизнь и не забирать уже существующую было настолько абсолютным, что распространялось и на растительное царство. Они не могли ни сеять, ни жать, ни даже самостоятельно преломлять хлеб, "чтобы не причинить боли Свету, с которым он смешан".

Павликиане, формально предавая Мани анафеме, во многих отношениях были его духовными последователями. Основателем этого направления был некий Константин из Мананали, живший в VI веке. Он принял имя Сильван, по имени ученика апостола Павла, и создал множество церквей. Они были особенно опасны и для армянской, и для византийской ортодоксии, потому что разрешали внешнее соглашение с господствующей церковью, уверяя, что Христос это простит. Таким путем павликиане создали тайную сеть подпольных молелен, готовых в любой момент выступить против общепризнанной установленной церкви. В более поздний период крестоносцы обнаруживали их повсюду в Сирии и Палестине и даже исказили их имя в "пабликане", под которым мы обнаруживаем их по всей Европе в столетия после Крестовых походов. Эдвард Гиббон очень обстоятельно и интересно рассказывает о них в своем труде "Упадок и разрушение Римской империи".

Наиболее исчерпывающий труд по павликианской доктрине - это относительно современный документ, называемый "Ключ истины", который, по легенде, был привезен в Русскую Армению из Турции группой беженцев в 1828 году. Однако известно достаточное число более ранних ссылок на эти взгляды в византийских и армянских источниках, хотя все они им враждебны и всячески стремятся осудить и даже исказить принципы вероучения павликианской секты. Армянский католикос-патриарх и святой Иоанн III из Отсуна, прозванный Философом (717-728 гг.), потратил много сил на искоренение этой ереси. Он утверждает, что уже в VI веке католикос Нерсес II (548-557 гг.) увещевал эту секту, но тщетно, и после его смерти они все равно продолжали бродить по Армении.

В IX веке павликиане вырвались из Армении на просторы Западной Анатолии и стали реальной угрозой византийскому владычеству. Они захватили Эфес в 867 году, после чего к ним был направлен имперский посол, Петр Сицилийский, дабы договориться с ними об освобождении пленных византийцев. Петр Сицилийский использовал свое посольство для составления истории манихеев, то есть павликиан, которую он посвятил архиепископу Болгарии, где павликиане составляли внушительную долю верующих. Он писал, что их вера в исконное зло материального ведет их к отрицанию реальности воскрешения Христа. Так, они утверждали, что тело Христово являлось лишь подобием реального тела. Они отвергали многие из письменных и устных традиций христианской церкви, в том числе весь Ветхий Завет. Особенно почитали они Послания апостола Павла, возможно, из-за его аскетического учения. Павликиане отвергали евхаристию (таинство причащения), полагая, что слова Евангелия об этом следует понимать в переносном смысле. Они проявляли сильные иконоборческие наклонности: ломали и разбивали, где могли, образа и даже кресты.

В 872 году военное сопротивление павликиан было окончательно сломлено: разрушен был их оплот - крепость в Тефрике (Западная Армения) и полностью разгромлены силы вождя павликиан Хризохейра (Карбеаса). Во вросших теперь в империю центрах павликиан преобладали армянские поселенцы с далекого востока вкупе с греками и другими местными элементами. Многие тысячи павликиан были насильственно рассеяны или депортированы, часто в Италию или Болгарию, где они утвердились, особенно в Филиппополисе (нынешний Пловдив), и позднее помогли рождению там столь же опасной ереси - богомилов.

Ликвидация армянских павликианских твердынь на территории Византии привела к усилению их стремления заново возродить это движение на родине, внутри Армении. Между 830-м и 840 годами некий Сумбат Зарехаванци начал миссионерскую работу в далеком районе Апахунике, близ города Манацкерт, к северу от озера Ван. Его штаб размещался в селении Тондрак, отсюда прозвище тондракиты, данное позднее армянской ветви павликианского движения. Сумбат Зарехаванци был человеком, много поездившим на своем веку и много повидавшим, хорошо знакомым с учением Мани и староперсидского религиозного и политического вождя Маздака, а также с древнегреческой философией и учением ранних павликиан в Малой Азии.

Тондракиты были не только хорошо организованной религиозной сектой, но и внушительной группой социальных реформаторов и мятежников. Их манихейские корни привели к проповеди аскетизма и отказу от богатств мирских. Они были враждебны феодальным князьям и властям, а также устоявшейся армяно-григорианской церковной иерархии, с ее непомерными богатствами и полным контролем над идеологией, общественной жизнью и культурой населения в целом. Историк Иоанн Католикос (898-929 гг.) жалуется, что "низшие сословия стремятся стать умнее высших классов, а слуги, подобно Соломону, рассуждают о том, что хозяевам их следует носить сандалии и ходить пешком, а им самим ездить на великолепных гарцующих конях. Они стали дерзкими, исполненными гордыни и подняли великий мятеж".

Тондракиты нападали на феодальные привилегии армянских нахараров, которые, объединившись со священниками, задались целью преследовать и подавлять их. Современные армянские историки видят в тондракитах духовных отцов коммунизма наших дней. Несомненно, те дали точку приложения недовольства беднейшему крестьянству и городским низам, которым действующая социальная система практически отказывала в перспективах какого-либо улучшения жизни, а иногда и в средствах мало-мальски терпимого существования их и их семей.

Столкнувшись с хорошо организованным и глубоко укоренившимся движением социального протеста, армянские князья объединились в едином стремлении с арабскими эмирами-наместниками, сидящими в Двине. Арабский эмир Абул-Вард пошел в решительный поход против тондракитов. Ему помогала в этом армянская знать Манацкертского региона. Сумбат Зарехаванци был взят в плен и казнен. Однако тондракитское движение не рассеялось с гибелью своего основателя, оно продолжало существовать на протяжении всего X столетия, заставляя большие территории Армении и Кавказской Албании дергаться в судорогах гражданских битв и социального протеста.

Период арабского владычества в Армении отмечен продолжающейся эмиграцией больших групп населения на земли халифата и Византийской империи. Иногда это было результатом гонений, но во многих случаях следствием желания улучшить свое экономическое положение и социальный статус. Пока Армения оставалась разделенной на соперничающие феодальные владения, возможностей умелому солдату подняться вверх из низших рядов здесь было гораздо меньше, чем в Константинополе, Дамаске или Багдаде. Рост торговли и мануфактур внутри Армении шел гораздо медленнее, чем в крупных центрах Византии и халифата, так что купцы также стремились переехать поближе к большим рынкам Ближнего Востока. Эти подвижки населения можно сравнить с миграцией шотландцев после подавления их независимости в 1715-м и 1745 годах. Утратив свободу родины, шотландцы отомстили завоевателям-англичанам, добившись превосходства в профессиональной и коммерческой деятельности, которое сохраняют по сей день.

Перечислять подробно все достижения видных армян в военной жизни Византии и арабского халифата было бы столь же утомительно, как составлять список всех Макдональдов, Макферсонов, Макмилланов и им подобных, фигурирующих в политической, военной или коммерческой жизни Великобритании, Канады, Австралии и Соединенных Штатов Америки. Роль армян в византийской истории описана Сирарпией Дер Нерсесян в первой главе ее книги "Армения и Византийская империя", а также Петром Чаранисом в его монографии "Армяне в Византийской империи". Особую цену представляет собрание эссе покойного Николаса Адонца, изданное в Лиссабоне в 1956 году под заголовком "Армяно-византийские этюды". На страницах этих работ мы встречаем яркий букет армянских полководцев и патрициев, интриганов и придворных, философов и ораторов, которым удалось подняться на вершины греческого ортодоксального мира Византии, не теряя своей армянской индивидуальности и не отрекаясь полностью от верности своей армянской родине.

С VIII по X век армяне никогда не удалялись далеко от императорского трона Константинополя. С 711-го по 713 год армянин Вардан Филиппик действительно царствовал в Византии. Филиппик был успешным военачальником, который плел заговоры против императора Юстиниана II. Когда последний в 711 году был злодейски убит, Филиппик надел пурпур и созвал конклав восточных епископов, который временно восстановил верховенство учения монофелитов. Его поощрял и приветствовал император Ираклий. Предполагалось, что их вероучение имеет некоторое сродство с доктриной армянской национальной церкви, хотя последняя отказалась его принять. В течение двух лет Филиппику приходилось отражать вторжения болгар и сарацин, а затем он был свергнут с престола путем военного переворота.

Во время решающего царствования Льва III (717- 741 гг.) Византией, по сути, управляла кучка честолюбивых армян. Лев III породил иконоборчество, призванное упразднить всеохватывающий культ религиозных изображений, которые, несомненно, затмевали и оскорбляли примитивные поучения первых отцов веры. Предполагается, что именно стоявшие за троном Льва III армяне играли главную роль в выработке доктрины и стратегии иконоборчества, особенно в свете того, что культ изображений армянская церковь хоть и не запрещает, но он не занимает в Армении такого центрального места, как в Греции и России. Имеются также свидетельства того, что Лев входил в контакт с павликианами, которые резко возражали против поклонения иконам. Как бы то ни было, Лев III сел на трон с деятельной поддержкой военачальника-армянина Артавазда, командовавшего Армениакским фемом, военной провинцией в Малой Азии, который являлся носителем знаменитого имени, напоминающего о славе Тиграна Великого. Лев выдал за Артавазда свою дочь Анну, и на протяжении всего его царствования армяне играли видную роль в общественных делах Византии.

После смерти Льва III политику иконоборчества продолжил его сын, Константин V Копроним, который приходился Артавазду шурином. Константин вскоре вынужден был покинуть столицу, чтобы отразить нашествие арабов, которые вторглись во Фригию. Артавазд тем временем счел своим долгом стать защитником икон и традиционных обычаев ортодоксальной церкви, которые Лев и его сын втаптывали в землю. С помощью своего двоюродного брата Тиридата (еще одно прославленное царское имя), сановника Вахтана и других армян Артавазд в 742 году захватил власть и короновал своего сына Никифора императором вместе с собой. Второй его сын, Никита, был назначен военачальником Армениакского фема. Однако в следующем году Константин V триумфально вернулся в Константинополь. Артавазд и два его сына были ослеплены, а патриарх Анастасий, принимавший деятельное участие в мятеже, был наказан плетьми и опозорен публично: его заставили проехать через весь город, сидя задом наперед на осле.

Были и другие армяне - претенденты на трон, которые захватывали власть Византии на краткие периоды: Алексей Музелес в 790 году, Вардан в 803-м, Арсабер в 808-м. Однако Лев V (813-820 гг.) был единственным императором, официально признанным византийскими и армянскими историками. "Что касается его непосредственного происхождения, - пишет Григорий Монах (Гамартол), - оно хорошо известно. Он явился из земли Армянской, где, по словам некоторых, помнили его упрямство и скверный характер". Николас Адонц доказал, что Лев V был отпрыском армянского княжеского рода Арцруни. Его старший сын носил армянское имя Сумбат (Смбат), которое впоследствии император поменял на Константина. Царствование Льва V было в основном занято теологическими диспутами по поводу почитания икон, чему он противился, а также войнами с болгарами, которые захватили Адрианополь и дошли до стен Константинополя. В древнем славянском манускрипте, привезенном в XIX веке в Британский музей из Болгарии, есть ряд живых миниатюр, изображающих Льва Армянина сгорбившимся в страхе перед победоносной армией болгар, осыпающих его стрелами и дротиками.

В 820 году Лев Армянин пал жертвой заговора, во главе которого стоял Михаил Пселл, то есть "заика" или "косноязычный", взошедший потом на трон под именем Михаил II (820-829 гг.). Михаил был Льву V старым товарищем по оружию, но был обвинен в измене. В качестве некоего проявления армянского юмора, Лев повелел Пселла привязать к обезьяне и в таком виде сжечь в печи, нагревавшей воду для дворцовых бань. Этот вердикт настолько возмутил друзей и сторонников Михаила, что они переоделись монахами и, войдя в таком виде во дворец праздничным утром 820 года, убили Льва V во время рождественской службы.

В царствование Михаила III (842-867 гг.) армяне занимали самые важные посты. Сам Михаил III был сыном императрицы-армянки Феодоры. В течение целого десятилетия, с 856-го по 866 год, настоящим правителем империи был один из дядьев императора, Цезарь Варда, а другой его дядя-армянин, Петрон, успешно командовал всеми имперскими войсками.

Исторической иронией можно назвать тот факт, что два кровавых переворота, в результате которых в 856 году на императорский трон поднялся Василий I, произвела также армянская группировка, соперничающая с правящей. Хотя его прозвали Македонянином, или Македонцем, Василий I на самом деле был армянином самого скромного происхождения из района Адрианополя. Его семья была взята в плен болгарским ханом Крумом и депортирована в придунайские земли. Позднее Василий перебрался в Константинополь и там поднялся с должности императорского денщика до царского трона. Он стал "басилевсом", то есть царем. Поначалу он был просто любимцем и доверенным лицом Михаила III, а затем предал его и злодейски убил. Несмотря на свое низкое происхождение и беспринципный характер, Василий I оказался самым способным и умелым из византийских императоров и даже отличился в качестве законодателя. Профессор Дж.Б. Бери заметил, что "он являет собой замечательнейший пример человека, который, не имея образования, подвергаясь самым деморализующим влияниям, взойдя на трон в результате действий бессовестных и кровавых, проявил поразительный талант в управлении великим государством".

Македонская, а точнее, Армянская династия, основанная Василием I, процарствовала почти двести лет и считается одной из самых славных и успешных в византийской истории. Любопытно отметить, что и некоторые другие "захватчики" имперской власти в ту эпоху также были армянами, например Роман Лекапин (919- 944 гг.), соправитель Константина VII Порфирородного (Багрянородного), или воинственный Иоанн Цимисхий (Цимисхин) (969-976 гг.), прославившийся победами над русичами, болгарами и сарацинами.

Армянский элемент играл значительную роль и в интеллектуальной жизни Византии, которая в IX веке бурно возродилась. Значительными фигурами в этом процессе были люди частично армянской крови: Иоанн Грамматик, Цезарь Варда и Лев Философ, который помог возобновить деятельность Константинопольского университета, расположенного в Магнаврийском дворце и потому известного как Магнаврийская школа. Частично армянского происхождения был и патриарх Фотий (820-893 гг.), чье бурное патриаршество ознаменовано началом раскола (схизмы) между восточной и западной церквами. Фотий способствовал крещению Болгарии и принятию византийского христианства Русью. Он написал на удивление большое количество значительных трудов по вопросам образования и теологических обсуждений, в том числе словарь редких греческих слов, поучения, комментарии к Библии, полемические трактаты и юридические разборы. Профессор Роберт Браунинг пришел к выводу, что "Фотий является одним из великих интеллектуалов Средневековья, одной из центральных фигур византийского ренессанса наук, влияние которого чувствовалось во всей Европе".

Армяне играли также существенную роль в общественной жизни соперников Византии, а именно у Омейядов и позднее в Аббасидском халифате. Некоторые из них перешли, по крайней мере внешне, в ислам, хотя другим удалось сохранить христианскую веру. Одним из влиятельных деятелей в кавказских делах был эмир Али аль-Армани, то есть Али Армянин, скончавшийся в 863 году вскоре после назначения наместником халифа в Армении и Азербайджане. Армяне весьма успешно служили султанам Египта, Тулунидам и Фатими-дам. Раб-армянин по имени Бадр аль-Джамали поднялся в Каире до должности визиря, то есть главного министра, которую занимал с 1073-го по 1094 год. Другой визирь Египта, армянин по имени Бахрам, или Ваграм, открыто оставался христианином, исполняя обязанности высшего государственного сановника. Он был награжден несколькими титулами, обычно присваиваемыми защитникам исламской веры. Его похороны в Каире почтил своим присутствием сам султан. Биография Бахрама включена в "Энциклопедию ислама".

Не все достойные армяне бежали за границу. Две княжеские фамилии играли особенно значительную роль в Армении IX века и благоденствовали за счет слабеющей власти халифов. Это были Арцруни и Багратуни. Арцруни обладали огромными владениями на юге и юго-востоке Армении. Они правили целой провинцией Васпуракан, и господство их простиралось от провинции Айрарат на севере до озера Урмия в Азербайджане на востоке. Багратуни, или Багратиды, бывшие влиятельной силой также и в Грузии, из Васпуракана были вытеснены и затем утвердились в районе горы Арарат и в долине Аракса.

Расчетливые и умные Багратиды умело играли на страхах, которые пробуждал в умах арабов рост влияния Арцруни. Багратидский князь Ашот IV получил от халифа титул верховного князя Армении и правил с 806-го по 826 год. За это время он расширил и укрепил свои владения, воюя с мятежными арабскими эмирами. Он одержал ряд побед в Северо-Западной Армении, а также в провинции Тарон. После смерти Ашота IV его владения были поделены между его детьми, и мощь династии Багратидов временно ослабла. Между 852-м и 855 годами Армения была разорена и опустошена промчавшейся по ней из конца в конец арабской двухсоттысячной армией под командованием Боги Тюрка.

Возрождение настало при Ашоте V, прозванном Великим, внуке Ашота IV. Этот прославленный вождь армянского народа был великим коннетаблем (главнокомандующим армией) с 856 года. Шестью годами позже, в 862 году, халиф даровал ему титул "князь князей Армении, Грузии и всех Кавказских земель".

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности